Дозорные

 «Вот он плывет в исполинском потоке солнц, по одну сторону густо пламенеющая россыпь – сердце Галактики, по другую – одинокие, разбросанные по ее обочине звезды-часовые. Здесь бы и остаться, на краю этой небесной расселины, змеящейся беззвездной полосы мрака. Он знал, этот бесформенный хаос, различимый лишь при отсвете, отделяющем его от простершихся в бесконечную даль огненных туманов, – это первооснова творения, сырье для грядущих превращений, оно еще ждет своего часа. Здесь Время еще и не начиналось; лишь долго спустя после того, как сгинут пылающие ныне солнца, возникнут в этой пустынной бездне свет и жизнь и преобразят ее». Артур Кларк, «2001 год: Космическая одиссея» 6 апреля 1968 года в американский прокат вышла новая картина Стэнли Кубрика под интригующим названием «2001 год: Космическая одиссея» (она же — «Космическая одиссея 2001 года» ). Эпическое философское научно-фантастическое полотно знаменитого режиссера, больше похожее на образец «чистого кино», чем на типичный мейнстрим, до сих пор остается на вершине жанра и самого киноискусства, оказывая влияние не только на кинематографистов, но и ученых. Перед вами — рассказ об истории возникновения этого феномена, именуемого не иначе как «космическая феерия» и «космическая опера». В начале было слово… «Это фильм Стэнли Кубрика. Я выступал в роли первой ступени ракеты-носителя и периодически что-то советовал. Нашей целью было показать, что к теме космических исследований можно относиться серьезно. В прошлом, конечно, было снято много фильмов о космосе. Один или два были сделаны добросовестно и имели определенный успех. Но, к несчастью, большинство из них, мягко выражаясь, хлам. Боюсь, что из-за этого противников подобного кино стало значительно больше, чем было до этого. Это мы и хотим изменить. Конечно, не всё было так уж просто. В наше время космос — это не такая уж и фантастика. За последнюю декаду мир стал свидетелем потрясающих открытий. Нашей целью было показать потрясающую красоту и, самое главное, гигантский потенциал космических экспедиций. Космос — это новый великий фронтир нашего времени, появившийся, возможно, как раз вовремя. Однако, помимо сказанного ранее, мы пытались добиться и еще одной амбициозной цели. Наш фильм — это не больше и не меньше попытка определить возможное место человека во вселенской иерархии. Если хотите, в космической вертикали власти. Уже много лет по умолчанию считается, что жизнь во всей Вселенной одинакова. И, возможно, одинаковы и формы разума. Эта идея до общества почему-то не дошла и ассоциируется исключительно с фантастикой. Но это не фантастика. Но так же, как и несколько сотен лет назад, нам пора осознать, что Земля — не центр мироздания. Мы, возможно, находимся на нижних ступенях космической лестницы. И в этом фильме Стэнли Кубрик попытался озвучить несколько неслыханных идей, вернувшись к происхождению человеческой расы три миллиона лет назад. Это само по себе исключительно сложная задача для любого кинематографиста». Это и многое другое высказал ученый и известный писатель-фантаст сэр Артур Кларк на встрече с журналистами, состоявшейся перед премьерой «Одиссеи» 45 лет назад. Но сама идея картины пришла в голову Кларка задолго до того, как сам Кубрик задумался над возможностью создания научно-фантастического фильма. Еще в 1951 году был опубликован один из его рассказов — «Часовой», в котором затронуты некоторые темы, получившие развитие и размах в будущем киношедевре. Литературный первоисточник начинался с фразы: «В следующий раз, когда высоко в небе появится полная Луна, обратите внимание на ее правый край и заставьте ваши глаза подняться по изгибу диска вверх, против часовой стрелки», — и перед глазами мы представляем пресловутый танец космической техники, который длится в фильме почти 20 минут. Стэнли Кубрик заинтересовался вопросом жизни вне Земли вскоре после завершения съёмок фильма «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил бомбу» , вышедшего на экраны в 1964 году. Режиссер не раз повторял, что хотел бы сделать «хороший пресловутый фильм о научной фантастике». Но ему не хватало профессиональных знаний о космосе, и поэтому Кубрик начал поиск подходящего соавтора из научно-фантастического сообщества. Кларка посоветовал Кубрику взять к себе в партнеры Роджер Карас из компании «Columbia Pictures». По легенде, услышав имя писателя, Стэнли воскликнул: «Что? Этот псих, который живет на дереве в Индии?». Его замешательство можно было понять, ведь знаменитый писатель с 50-х годов жил в Шри-Ланка. Но все-таки режиссер внял советам и отправил Кларку телеграмму, на что тот ответил незамедлительным согласием и «ужасной заинтересованностью». К тому же, Кларку было любопытно, почему Кубрик считает его сумасшедшим. Первая встреча двух титанов состоялась в апреле 1964 года, и они практически сразу нашли общий язык. Стэнли поведал Артуру о том, что хочет создать фильм об отношении человека и Вселенной, а фантаст планировал сотворить «произведение искусства, которое вызовет удивление, трепет… и даже, если это уместно, ужас». Кларк предложил режиссеру на выбор шесть рассказов, и в мае Кубрик остановил свой выбор на «Часовом». Но одного рассказа ему было мало, и весь остаток 1964 года режиссер посвятил чтению научных трудов по антропологии, просмотру фантастических фильмов и сеансам мозговых штурмов. Известно, что в процессе подготовки фильма Стэнли Кубрик обратился к астроному Карлу Сагану с вопросом о внеземной жизни. Маэстро поначалу хотел привлечь актёров для изображения инопланетных гуманоидов, однако Саган был убеждён, что инопланетные формы жизни вряд ли имеют сходство с жизнью земной, и подобное изображение добавит элемент фальши в фильм. Саган предложил лишь обозначить существование внеземного разума, но не изображать его. Кубрик последовал данному совету, оставив в фильме лишь намек на существование невидимой инопланетной расы. Чуть позже, в интервью 1968 года, он предположил возможность того, что, по прошествии миллионов лет эволюции, эти гуманоиды инопланетной расы стали бессмертными машинами, а затем существами из «чистой энергии и духа». Сценарий по ходу его написания обрастал все более глубинными пластами. Благодаря Кубрику , главный компьютер миссии «Юпитер» обрел интеллект на уровне человека и способность различать человеческие эмоции. Режиссер, тем самым, согласился с мнением компьютерных специалистов, что сложные компьютеры с возможностью самообучения на основе накопленного опыта рано или поздно разовьют такие эмоции, как страх, ненависть, любовь и зависть. В конечном итоге такие машины станут подвержены обычным человеческим расстройствам психики, как и пресловутый HAL из «Одиссеи». Схожесть имени компьютера HAL с аббревиатурой IBM, по заявлению Кларка, является всего лишь совпадением. Ведь HAL расшифровывается как «Heuristically programmed ALgorithmic computer» (Эвристически запрограммированный алгоритмический компьютер) или «Heuristic ALgorithmic computer» (Эвристический алгоритмический компьютер). А IBM означает «International Business Machines», что в переводе звучит совсем уж банально: «интернациональные машины для бизнеса». И все же, как утверждает английский писатель Энтони Бёрджесс, данное совпадение – результат изучения режиссером компьютера IBM 7090 во время работы над «Доктором Стрейнджлавом». Что касается эвристики, упоминаемой в аббревиатуре HAL, то это наука, изучающая творческую деятельность. Соответственно, в кибернетике эвристический способ решения задачи — это метод проб и ошибок, следуя которому компьютер выбирает оптимальный вариант решения, частично основываясь на предыдущем опыте решения подобных задач. Компьютер с эвристическим анализом способен отклоняться от заранее заданных инструкций и самостоятельно принимать решения, что является неотъемлемой частью искусственного интеллекта. Картина получила свое название не сразу. 23 февраля 1965 года был опубликован первый релиз, в котором Кубрик назвал свое детище как Путешествие по ту сторону звёзд. По воспоминаниям Кларка, свое привычное имя фильм получил не позже одиннадцати месяцев, как они начали, — апреля 1965. «Стэнли придумал название «2001: A Space Odyssey». Насколько я помню, это была полностью его идея. Кубрика для названия вдохновил эпос Гомера»Одиссея» : «Это произошло для нас… то что для греков были безбрежные моря, то для нашего поколения такая же тайна Космос»" — вспоминает писатель. Сценарий был готов — теперь настала очередь съемок и спецэффектов. Создание чуда «— Добрый день, джентльмены. Я – Хэл 9000. Я был активирован 20 января 1992 года в лаборатории Х-Э-Л в Урбане, штат Иллинойс. Я готов к работе, все мои системы функционируют исправно». Съемки картины стартовали 29 декабря 1965 года в английской студии «Shepperton Studios». Причиной выбора этой студийной площадки послужила ее возможность вместить яму размером 60x120x60 футов для съёмки сцены раскопок в кратере Тихо. Чуть позже, в январе 1966-го, производство было перемещено в британскую студию MGM. Именно здесь велись натурные съемки и создавались спецэффекты. Разумеется, особые место и трудность составляло создание космических интерьеров, кораблей и самого межзвездного пространства. После того, как в сентябре 1967 года была завершена работа с актерами, Кубрик вплотную занялся разработкой 205 спецэффектов. В целом, над визуальными эффектами режиссер корпел с июня 1966-го по март 1968-го. Кубрик особенно тщательно работал над транспортными средствами. Для большей реалистичности внимание уделялось даже мелким деталям интерьера. Команда по моделированию во главе с двумя экспертами из НАСА, научным консультантом Фредом Ордуэем и художником Гарри Лэнджем, была озабочена проработкой функции каждого отдельного компонента систем корабля, маркировкой отдельных кнопок, а также вывода на экраны вероятных операционных, диагностических и других данных. Даглас Трамбалл, создатель специальных эффектов, вспоминает: «Одной из наиболее серьёзных проблем, которые мешали нам на протяжении всего производства, была необходимость отслеживать все новые идеи, изменения, переоценки и изменения дизайна, а также сюжета».Ордуэй отметил, что «у промышленности США были проблемы с производством необходимых для воплощения идей Кубрика компонентов, а дизайн транспортных средств часто обновлялся, учитывая изменения в сценарии». Постепенно все детали картины вырисовались, и в апреле 1965-го Энтони Мастерс, будущий создатель «Дюны» Дэвида Линча , приступил к работе. Он должен был превратить концепт-дизайны Гарри Лэнджа в реальные декорации. В августе того же года начала работу и команда мастеров спецэффектов. За последние отвечал подающий надежды Даглас Трамбалл. Вместе с ним работали Билл Пирсон и Ричард Юрисич, впоследствии также ставшие известными специалистами в индустрии спецэффектов. Сейчас их необязательно представлять. Среди последних работ Пирсона – «Луна 2112″ Данкана Джонса , Юрисич работал над фоновыми картинами к фильмам «Бегущий по лезвию» и «Нечто» , а имя Трамбалла связано со многими фантастическими лентами последних десятилетий, включая «Близкие контакты третьей степени». Но тогда их имена никому ничего не говорили, и для Кубрика приглашение этих молодых дарований стало определенным риском. Единственная пара моделей, которые были сделаны в правильном масштабе – это «Дискавери» и один из модулей для выхода в открытый космос. Модуль должен был часто оказываться на фоне корабля, поэтому проще было делать его в нужном размере. В остальном приходилось точно рассчитывать размер модели в кадре, чтобы два корабля оказывались в нужной пропорции относительно друг друга, например – в кадрах подлета «Ориона» к космической станции. Эти корабли не подходили друг другу по размерам. Корабли частично собирались из наборов для сборки моделей различной техники, за которыми целая делегация была отправлена в Германию, на выставку моделей, но их было недостаточно. Многие мелкие детальки команда модельмейкеров выпиливала вручную из дерева и оргстекла. Например, из дерева был сделан корпус корабля. Другие же части были отлиты из пластмассы. Особое внимание уделили двигателю и выхлопной системе. В ход также шли фольга и бумага разной фактурности. Специалист НАСА Вернер фон Браун предложил использовать в картине вращающуюся космическую станцию. Ее модель диаметром 2,4 метра была набита миниатюрными лампочками накаливания – в те времена еще не было оптоволокна или светодиодов. Из-за того, что лампочки излучали столько тепла, грозя расплавить пластмассовую конструкцию, съемку часто приходилось прекращать. Ввиду отсутствия системы контроля движения, Кубрику пришлось изобретать ее прототип и пользоваться технологией множественной экспозиции. Такие съемки проходили следующим образом. На конце длинной рельсы располагалась камера и мотор, который «запоминал» все движения камеры. Когда перед объективом двигалась модель космического корабля, в окне которого зритель должен был увидеть говорящих актеров, сначала снимали освещение поверхности корабля, отключив свет в окнах. Перематывали пленку назад, и делали второй проход – теперь на месте окон ставили белые экраны, на которые проецировали то изображение, которое мы должны видеть в окнах, посредством технологии рир-проекции. Все движущиеся изображения в окнах кораблей впечатаны в пленку с помощью рир-проекции. Кроме движения здесь также должны были совпадать светотеневой рисунок, общий баланс белого и экспонирование пленки. Таким образом, создатели «Космической одиссеи» стали первопроходцами в создании системы контроля движения камеры, получившей развитие лишь в середине семидесятых, когда Джордж Лукас создавал «Звездные войны». Кроме того, Кубрик и его команда открыли возможности динамической покадровой анимации, которую впоследствии использовал все тот же Лукас во время работы над лентой «Империя наносит ответный удар». В данном случае была изобретена возможность немного двигать снимаемый объект в момент съемки, чтобы создать смаз движения и таким образом придать кадру реалистичность. Интересных особенностей в создании «Космической одиссеи» было немало, поэтому всем заинтересованным советую почитать исследование этой темы здесь. Что касается нас, то мы продолжим путешествие по истории создания этого шедевра. Помимо спецэффектов, большое место в «Одиссее» занимает музыка, что для голливудского мейнстрима можно считать самоубийством, вызовом и подвигом одновременно. Кстати, первое слово зритель слышит лишь на 23-й минуте. Саундтрек картины Кубрик составил из классических и авангардных произведений. Так, например, начальные титры и эпизод подбрасывания кости обезьяной сопровождаются первыми аккордами симфонической поэмы «Так говорил Заратустра», написанной Рихардом Штраусом в 1896 году. Демонстрацию космических достижений сопровождает вальс Иоганна Штрауса «На прекрасном голубом Дунае», он же звучит и на фоне финальных титров, а также после них — при чёрном экране. Кроме того, в фильме можно услышать фрагменты микрополифонических произведений венгерского авангардиста Лигети, к которым Кубрик явно неравнодушен, так как впоследствии использовал его музыку в фильмах «Сияние» и «С широко закрытыми глазами». Известно, что во время работы над картиной режиссер слушал Антона Брукнера, Яна Сибелиуса и Густава Холста. Кроме того, поначалу Кубрик планировал задействовать композиции Алекса Норта, с которым уже работал над «Спартаком» , но, в конце концов, отказался в пользу классики. После того, как завершились съемки и был найден соответствующий музыкальный ряд, Кубрик, спустя три года с момента начала работы над картиной, приступил к монтажу. Он был завершен в марте 1968 года, незадолго до выхода фильма на экраны. Наследие и легенды «Если вы поняли фильм после первого просмотра, значит, наш с Кубриком замысел провалился, ведь мы пытались дать гораздо больше вопросов, чем ответов». Артур Кларк Премьерный показ «Космической одиссеи» состоялся в Театре Аптаун в Вашингтоне 2 апреля 1968 года, а с 6 апреля она поступила в широкий прокат. Влияние и важность фильма для последующих поколений, спустя много лет после знаменательного показа, наиболее точно подметил американский кинокритик Роджер Эберт: «»Космическая одиссея» — не знающий себе равных памятник, великое провидение будущего, непревзойдённое в своём понимании человека и вселенной. И это заявление прозвучало в то время, которое с высоты сегодняшнего дня представляется едва ли не вершиной технологического оптимизма человечества». Фильм Стэнли Кубрика повлиял, прежде всего, на дальнейшее развитие кинематографа. Многие современные режиссеры, а также признанные мэтры признают за картиной статус шедевра, о чем свидетельствуют их многочисленные высказывания. Бертран Тавернье: «Фильм может примирить любителей научной фантастики с седьмым искусством, ибо до настоящего времени этот жанр с ним совмещался не очень хорошо. С трудом можно насчитать десяток подлинно удачных картин» Вуди Аллен: «Когда я первый раз посмотрел «Одиссею» , она мне не понравилась, я был очень разочарован. Потом, три или четыре месяца спустя, я был в Калифорнии, и знакомая сказала мне, что это замечательный фильм, и я пошел смотреть его снова, и он понравился мне гораздо больше. Спустя еще года два я пересмотрел картину и подумал: «Бог ты мой, это же сенсационное кино!» И это был один из немногих случаев в моей жизни, когда я осознал, что другой режиссер значительно превзошел меня». Стивен Спилберг: «Этот фильм был как первый полет в космос. После «Космической одиссеи» ни одна художественная или документальная картина, или же IMAX-проект, позволяющий взглянуть на Землю из иллюминатора шаттла, ничто не позволило мне почувствовать себя в космосе, как это удалось фильму Кубрика. Он заставил испытывать страх и отчаянное желание быть частью этой огромной загадки, оказаться среди первооткрывателей. Для меня «Космическая одиссея» — самый реалистичный фильм Кубрика». Мартин Скорсезе: «Каждый кадр «Космической одиссеи» является подтверждением того, что возможности кинематографа поистине безграничны. Как «Нетерпимость» Гриффита , как «Восход солнца» Мурнау , эта картина стала одновременно и грандиозным кинопроектом, и экспериментальным фильмом, и поэтической фантазией». Ридли Скотт: «После фильма «2001 год: Космическая одиссея» научная фантастика умерла. Переполненные спецэффектами блокбастеры могут собирать хорошую кассу, но ни одному из них не удастся превзойти «Одиссею». Больше нет ничего нового. Мы все это уже видели. Мы были там. Дело сделано. «Космическая одиссея» — это лучшее из лучшего, каждый научно-фантастический фильм с тех пор или подражает, или ссылается на нее». Джеймс Кэмерон: «До сих пор «2001 год: Космическая одиссея» остается величайшим научно-фантастическим фильмом. Его новаторская техника съемки по-прежнему оказывает влияние на работу над спецэффектами. И, несмотря на то, что фильмы становятся все более зрелищными, «Космическая одиссея» напоминает о том, что идеи, которые кроются за всей этой зрелищностью, — важнейший спецэффект». Том Тыквер: «Этот фильм определил канон научно-фантастического жанра, который остается с тех пор неизменным. В современном кино исследование космоса происходит по законам, придуманным Стэнли Кубриком. И вряд ли есть фильм, который выглядит правдоподобнее – невероятно, учитывая, что «Космической одиссее» почти 50 лет. Это фильм доцифровой эпохи, полностью аналоговый, и, тем не менее, созданные для него визуальные эффекты остаются непревзойденными и не устаревают. Это научно-фантастическая лента, которая выходит за рамки жанра. Это великое сказание, в котором поднимаются основополагающие вопросы бытия». Но были и критические замечания от коллег. Так, например, Андрей Тарковский писал о фильме следующее: «Почему-то во всех научно-фантастических фильмах, которые мне приходилось видеть, авторы заставляют зрителя рассматривать детали материальной структуры будущего. Более того, иногда они (как С. Кубрик ) называют свои фильмы предвидениями… Мне бы хотелось так снять «Солярис» , чтобы у зрителя не возникало ощущения экзотики, конечно, экзотики технической. Например, если снять посадку пассажиров в трамвай, о котором мы, допустим, ничего не знаем и никогда его не видели, то получится то, что мы видим у Кубрика в эпизоде прилунения космического корабля. Если снять то же самое прилунение как трамвайную остановку в современном фильме, то все станет на свои места». Тем не менее, подобные заявления немногочисленны, а сама картина уже давно стала знаком качества и предметом многочисленного цитирования, что характерно для эпохи постмодернизма. Прямые цитаты из культового фильма Кубрика и намеки на сюжетные линии можно встретить в таких разных лентах, как «Я, Робот» , «Прометей» , «Валли» и многие другие. Сам Кубрик не любил говорить о своем детище, потому как «этот фильм – в большей степени невербальный опыт. Он должен восприниматься больше на уровне подсознания и чувств, чем на интеллектуальном уровне. Существует проблема с теми, кто не уделяет внимание тому, что видит. Такие люди слушают. А от прослушивания этого фильма толку будет мало. Тот, кто не верит своим глазам, не сможет оценить картину». Режиссер неоднократно подчеркивал, что «сердцем фильма» следует считать «понятие Бога». Однако он, как опытный шахматист, представил высшее сознание не в виде инопланетных монстриков или седовласого старикана, а в форме геометрически совершенной фигуры, дабы оставить «пищу для воображения зрителя». Что касается Звездного дитя, то оно представляет эволюцию сознания, нового Мессию, что подчеркивается, к тому же, музыкой к ницшеанскому трактату. По словам Кубрика, перерождённый в финале Боумен — это «усовершенствованный человек, сверхчеловек, если угодно», который «возвращается на Землю готовым к следующему прыжку в эволюционном развитии рода людского». Не случайно, Артур Кларк в начале работы над картиной недоуменно заметил: «МGМ еще не осознает, но они только что выплатили по счету за первый религиозный фильм стоимость в шесть миллионов долларов». Ведь это чистой воды ода, воспетая американским религиозным фундаменталистам, а точнее «Разумному замыслу», согласно которому человечество было создано неким «разумным творцом». Картина Стэнли Кубрика оказалось во многом пророческой и предвосхищающей появление некоторых изобретений. Например, до сих пор функционируют такие компании, как «Би-Би-Си», «IBM», «Аэрофлот», а также сеть отелей «Хилтон». Кубрик вместе с Кларком также напророчили профилирование и специализацию телевизионных каналов, появление телевизора в спинке кресла самолёта, обыденность компьютерных шахмат (известно, что за год до создания картины советская программа «Каисса» победила сильнейшую американскую программу «Kotok-McCarthy», но подобные программы были тогда еще в новинку), а также тот факт, что компьютер в конце концов победил человека в шахматы. В фильме также можно наблюдать биометрическую идентификацию человека, плоские экраны мониторов на основе жидких кристаллов или плазменных панелей, карманные персональные компьютеры, магнитные кредитные карты, используемые в банкоматах, а также широкое использование микроволновых печей, которые хоть и появились в продаже с 1962 года, но приглянулись покупателям лишь после выхода «Одиссеи» в прокат. Кубрик предполагал, что и СССР доживет до 2001 года, но в данном случае он все-таки ошибся. Как и в том, что на Луне появятся колонии людей, астронавты достигнут дальнего космоса, а искусственный интеллект будет способен осмысленно общаться с людьми на естественном языке. Что касается коммерческих космических рейсов, то режиссер ошибся всего лишь на три года — первые полеты частных компаний выше стратосферы начались в 2004-м. Но Кубрик не только повлиял на дальнейшую культуру и науку, но и сам внес в картину элементы постмодернизма. Так, некоторые кадры в финальной сцене напоминают снимки американского фотографа Ричарда Аведона – фотографии участников группы «Битлз», созданные в технике соляризации. Имеются и намеки на изображения космической энергии абстракциониста Альфреда Хенсена. Таким образом, режиссер породнился с поп-артом 60-х, изъяв из него при этом самые лучшие черты и особенности. Известно также, что в сцене выхода в открытый космос в качестве звуковой дорожки были использованы оригинальные записи дыхания космонавта Алексея Леонова , который первым в истории совершил выход в космическое пространство в 1965 году. Для Артура Кларка работа над картиной стала как испытанием, так и толчком для его дальнейшей карьеры. Переработав сценарий «Космической одиссеи» и дополнив его некоторыми сюжетными линиями и перипетиями, он выпустил его в виде полноценного романа сразу после выхода фильма, в 1968 году. В качестве сюжетной канвы писатель, кстати, использовал не только сценарий и рассказ «Часовой», но и «Встречу на заре истории», опубликованную еще в 1953 году, чей сюжет послужил основой для первой части романа, «В первобытной мгле», где Монолит обучает питекантропов. Впоследствии Кларк еще трижды вернется к «Одиссее». В 1982 году появится его «2010: Одиссея Два», в 1987-м — «2061: Одиссея Три», а спустя десять лет он, наконец-то, завершит цикл, выпустив в свет «3001: Последнюю одиссею». Артур Кларк ушел из жизни 19 марта 2008 года, пережив Кубрика на девять лет. Еще при жизни обоих мастеров, в 1984-м, на экраны вышло продолжение эпохальной картины под названием «2010″ , созданное Питером Хайамсом, автором неплохой фантастической ленты «Козерог-1″. По сути, это экранизация «Одиссеи два» — второй книги цикла Артура Кларка, хотя и весьма отличающаяся от литературного первоисточника. В качестве примера можно привести доктора Владимира Руденко, сыгранного Савелием Крамаровым , который по сюжету романа был женщиной по имени Екатерина. Несмотря на то, ни Кубрик, ни Кларк не принимали непосредственного участия в съёмках этой картины, ее создатели нашли оригинальный способ отдать должное творцам киношедевра. Фамилия командира советского экипажа Татьяны Кирбук (ее сыграла Хелен Миррен ), если ее прочитать наоборот, превращается в пресловутое «Кубрик». Режиссер также изображён в образе советского премьера, а Кларка создатели фильма представили как американского президента. Кроме того, они Вместе появляются на фотографии, размещённой на обложке журнала «Time». Но и это еще не все. Артур Кларк сыграл эпизодическую роль мужчины, сидящего на скамье близ Белого дома, а в сцене появления Боумена в доме его вдовы на экране телевизора появляются кадры из первой «Космической одиссеи». Разумеется, сиквел не получился столь ошеломляющим, как его предшественник, но все же он вернул на экраны Кира Далли , создавшего в оригинале незабываемый образ Боумена. Все вышесказанное, кстати, никак не помешало вручению премии «Хьюго» Питеру Хайамсу за лучшую постановку. Фильм Стэнли Кубрика за 45 лет своего существования оброс множеством легенд, шуток и посвящений. Долгое время многие считали, что Кубрик участвовал в так называемом «лунном заговоре» и снимал в Неваде сцены высадки на Луну американских астронавтов проекта «Аполлон». Подобные слухи появились из-за того, что сцены посадки на Луну, движения астронавтов, полёты космических кораблей и состояние невесомости выглядят в фильме чрезмерно реалистично, в чем, конечно же, большая заслуга Трамбалла и его команды. Вызывают саркастическую усмешку и пропорции Монолита, которые соответствуют пропорциям главного здания ООН в Нью-Йорке (1:4:9, то есть равнялось отношению квадратов первых трех натуральных чисел). В честь «Одиссеи» НАСА назвала орбитальный аппарат «Mars: 2001 Mars Odyssey», а в 2011 году компания «Samsung» в судебном разбирательстве с «Apple» апеллировала тем, что прообраз iPad можно увидеть в картине Кубрика. Нашлось место творению Кубрика и в виртуальном пространстве. В компьютерной игре «Spore» присутствует отсылка к фильму: в момент, когда персонаж достигает стадии «Племя», можно просмотреть ролик, который копирует стадию, когда австралопитек учится использовать кость. Все это сопровождается характерным саундтреком. А на стадии «Космос» существует возможность устанавливать на планеты с более низким развитием местных существ объект Монолит. Но, разумеется, особенно отличились в Стране Советов. Одна из главных мелодий «Одиссеи» у наших зрителей вызывает стойкую ассоциацию с телеигрой «Что? Где? Когда». А в фантастической трилогии «Черный свет» Виталия Мелентьева, выпущенной издательством «Детская литература» в 1973 году, можно увидеть рисунки, очень похожие на кадры из пресловутой картины. Что касается наград, то «2001 год: Космическая одиссея» не сильно ими избалована, несмотря на свое возрастающее с годами влияние на культуру. В 1969 году ее наградили «Оскаром» за лучшие визуальные спецэффекты и тремя призами Британской киноакадемии. В 1991 году картина была включена в Национальный реестр фильмов США. Лучший научно-фантастический фильм в истории Голливуда — по версии Американского института кино, а по мнению международных кинокритиков — и во всей истории мирового кино. Во время опроса 358 кинорежиссёров в 2012 году больше голосов, чем за «Одиссею» , было подано только за «Токийскую повесть» Ясудзиро Одзу. Кубрик создал яркое и незабываемое зрелище, и нам остается только восхищаться им и пересматривать. К тому же, фильм до сих пор не превзойден из-за его многослойности. Все последующие фильмы лишь копировали внешнюю оболочку шедевра, оставляя за бортом все смыслы и подтексты. И, к сожалению, в ближайшем будущем мы вряд ли окажемся свидетелями фильма, равного кубриковскому, потому как режиссеры уже давно занимаются самыми простыми сюжетами и задачами. Да и нужен ли нам новый Кубрик? Ведь в «Космической одиссее» скрыто еще немало вопросов и ответов, о которых, возможно, даже современный человек еще не задумывался… Ссылки по теме: Хроники Квентина Хроники Толкина Вспоминая Брэдбери Хроники Ридли: «Чужой» Через тернии к звездам «Звездный путь» и его наследие

Источник