Как Генеральная прокуратура в Министерстве культуры миллиарда рублей недосчиталась
«Несмотря на значительную долю государственного участия в финансировании национального кино, исключительные имущественные права на использование фильмов полностью передаются исполнителям. Минкультуры России не приняты меры по получению дохода в федеральный бюджет от использования созданных в 2011-2012 годах фильмов по контрактам на общую сумму более 1 миллиарда рублей», — заявила Марина Гриднева. Как сообщает РИА-Новости, во вторник 12 марта, на брифинге, прошедшем в Министерстве культуры, директор департамента контроля и кадров ведомства Владимир Аристархов, отвечая на обвинения Генпрокуратуры, сказал, что ведомство не могло лишить бюджет страны недополученного от кинопроката миллиарда рублей, поскольку субсидирует кинопроизводство, а не извлекает доход из него. «Министерство не участвует в распределении денег от проката фильмов, снятых при государственной финансовой поддержке. Доходы не были получены потому, что не было такой задачи. Сейчас решается задача поддержки кинематографа, а задача получения дохода с произведенных фильмов не ставилась. Речь идет о том, что исключительные права на фильм принадлежат исполнителю, то есть тому, кто его снимал, а не государству, хотя оно его субсидировало», — пояснил Аристархов. «Всегда идет совместная работа с исполнителем и Минкультуры по финансированию фильмов. Ведомство — не коммерческая лавочка. У нас нет задачи, снять крутой блокбастер, показать его и заработать много денег. Поддержка кино, описанная в Положении о Минкультуры, осуществляется через субсидирование», — сказал Аристархов. По его словам, в настоящее время в вопросе поддержки кинопроизводства действует конфликт между федеральным законом, «который дает право не участвовать в имущественных правах на поддерживаемые фильмы, что сейчас и делается», и датируемым 2000 годом распоряжением правительства РФ, согласно которому Минкультуры, напротив, обязано участвовать в имущественных правах. «Нами к руководству принимается более высокий по статусу документ, то есть закон, а не распоряжение, которое явно устарело. Чтобы навести порядок, мы инициируем его отмену», — заключил представитель ведомства.