Арт
Я рад, что у тебя все хорошо Растрепанный седой человек изучает чучела птиц в зале музея, пока жена терпеливо ожидает его возле выхода. Последним его внимание привлекает побитый молью голубь на ветке, с которым он, уйдя из зала, оставляет зрителя наедине, пока на экране не появится название фильма. Так начинается вышедшая после восьмилетней паузы заключительная часть трилогии Роя Андерссона , куда также входят «Песни со второго этажа» и «Ты, живущий». «Голубь…» , как и предыдущие фильмы, состоит из ряда историй-этюдов в серо-бежевых тона, отличающихся абсурдизмом и сухим юмором бунюэлевского разлива. Каждая сцена вновь снята статичной камерой, перед которой герои кажутся актерами на театральной сцене, застывшими в блеклом янтаре. Ассоциации с театром не случайны, дух Беккета и Ионеско ощутим во всех притчеобразных или анекдотичных виньетках, но интонации в фильме все же узнаваемо андерссоновские. Например, во фразе, которую произносят безо всякого выражения в телефонную трубку на протяжении всего фильма: «Я рад/а, что у тебя все хорошо». Сохраняя единство тона, режиссер почти произвольно обращается со временем повествования. В одном из эпизодов действие переносится в 1943 год, где все посетители бара поют веселую песню. В другом в бар наших дней заглядывает шведская армия из XVIII века во главе с королем Карлом XII и прогоняет всех женщин, чтобы король мог пофлиртовать с симпатичным барменом. Спустя пару эпизодов армия возвращается в тот же бар, но комедия сменяется трагедией: искалеченные и ослепшие солдаты бредут по улице под рыдания вдов. Есть и откровенно жестокая сцена, отчасти напоминающая скетчи «Монти Пайтона» : в ней огромная музыкальная машина, работающая на человеческом топливе из чернокожих рабов, играет для состоятельных стариков во фраках и их дряхлых спутниц в вечерних платьях. Кое-что все же отличает «Голубя» от других частей трилогии — появление в фильме главных героев, чего Андерссон до этого старательно избегал. Эти герои — два коммивояжера-неудачника «из сферы развлечений», продавцы никому не нужных мешочков со смехом и страшной резиновой маски Беззубого Дядюшки. Один из них очень чувствителен и всегда готов разрыдаться, и именно в его уста режиссер вкладывает слова о том, как же грустно и тяжело жить, после того как ему приснился сон про упомянутую выше музыкальную машину. Другое отличие последней части трилогии от двух предыдущих фильмов – её если не более оптимистичный, то уж точно более смиренный посыл. Здесь в финале не прилетают бомбардировщики и не начинается Апокалипсис. Вместо этого случайная группа людей на автобусной остановке пытается выяснить, среда сегодня или четверг. Интересно, будет ли режиссер работать в той же манере после завершения трилогии или попробует что-то новое – в конце концов начинал Андерссон с совсем другого кино (щемящая в своей кажущейся простоте «Шведская история любви» ). Пока же остается признать, что он вновь совершил волшебный трюк и напомнил об абсурдности нашего бытия, однако при этом заверил, что и таким его можно любить. Да, жизнь нелепа, люди смешны, а мир жесток, но разве это такой уж повод унывать? Пожалуй, стоит жить дальше, даже если сегодня среда. «Голубь сидел на ветке, размышляя о жизни» в прокате со 2 июля.
