Фестивальная колонка
Многострадальный третий фильм Миндадзе, смущавший Минкульт на стадии сценария историей дружбы немца Ханса (Якоб Диль) и русского Петра (Андрюс Даряла ) в канун Великой Отечественной войны, а в итоге оказался не столько про интернациональную дружбу людей, которые вскоре займут место в противоборствующих окопах, сколько про отчаяние, пропитавшее воздух перед трагедией, катастрофой. В области документального саспенса Александр Миндадзе достиг уже известных высот (прошлый его фильм «В субботу» рассказывал про аварию на Чернобыльской АЭС), но в «Милом Хансе» он идет еще дальше, сея беспокойство тотальной недоговоренностью. В каком-то городе в 39-м году трудятся немецкие инженеры, чтобы российские заводы смогли производить новое увеличивающее стекло. Советско-немецкая дружба, поголовное одиночество иностранного квартета (три мужчины, одна Грета), к которому приставлен трогательный надсмотрщик, и полный провал на заводе — стекло мутное и в пузырях. Начитанные немцы начинают рвать волосы и объяснять брак какой-то душевной мукой и мутностью, посиделки за общим столом все сильнее скатываются в пугающий водевиль в духе Лилианы Кавани , а на заводе назревает взрыв — и метафизический, и вполне реальный (как в «Пионерах-героях» ). Апофеоз душевного тремора наступает с появлением двойников надсмотрщика и всех немцев, кроме Ханса. Двойников, как известно, любил Набоков, а их появление, между тем, обязательно сулит несчастье. Другой набоковский фетиш — любовь к шахматам — также возникает в картине, что заканчивается неловкой, полной отчаяния постельной сценой с применением одной из фигур.
