Наталья Кудряшова: «Оказывается, я – довольно жесткий, дисциплинированный режиссер»
С 7 по 14 июня 2015 в Сочи состоится XVI Открытый российский кинофестиваль «Кинотавр». Портал «Профисинема» – информационный партнер фестиваля – продолжает публикацию серии интервью с режиссерами фильмов, включенных в конкурсную программу этого престижного смотра. О своей картине «Пионеры-герои» рассказали режиссер Наталья Кудряшова и один из продюсеров – Наталья Дрозд. Корреспондент: В картине вы выступили как режиссер и автор сценария. Почему вы взялись именно за эту историю? Как родилась идея? Наталья Кудряшова: Я много думала о своем поколении – поколении «30 плюс». Это наиболее деятельные люди, которые пишут историю страны. У меня очень много знакомых, у которых всё очень хорошо складывается: они востребованы, много работают, покупают квартиры и машины, строят дачи. При этом в пространстве, где мы все живем, существует ощущение перманентной звенящей пустоты и безыдейности и куча каких-то подмен и компромиссов. Нам, людям, выросшим в советское время, с детства прививали стремление к чему-то большому и настоящему. Мы все – немного идеалисты, воспитанные на прекрасных рассказах о пионерах-героях, о подвигах, о мечте. Сейчас же совсем другое время, в котором мы можем неплохо устроиться, но чувствовать себя настоящими живыми людьми стало довольно тяжело. Из этих мыслей и родилась идея сценария. Он для меня первый, возможно, не очень структурированный. Мне кажется, первые 20 минут фильма тяжелы для просмотра, но я надеюсь, в результате этот паззл все-таки складывается. Корреспондент: Лично для меня он сложился, а еще у меня возникло впечатление, что истории трех основных героев визуально по-разному поданы. Например, у вашей героини много крупных планов. Наталья Кудряшова: На счет этого я не думала. Скорее, мы хотели, чтобы современная часть выглядела более документальной, а история из детства – советской. Но воспроизвести советскую стилистику у нас не получилось, точнее – на каком-то этапе я поняла, что это невозможно. Сначала мы очень много смотрели, хотели соблюсти такую гиперстилистику с заваленными крупными планами и нижними ракурсами, но в итоге я от всех этих кадров отказалась и сделала что-то более спокойное. Драматургическая суть истории одна, и я решила, что не стоит визуально сильно разрывать ее части. Корреспондент: Дети у вас в картине прекрасные! Где вы их искали? Наталья Кудряшова: Сначала мы отсмотрели огромное количество детей-актеров в Москве, окучили все театральные студии и киношных детей. Но беда в том, что они все уже испорчены навыком, а нам нужна была естественность. В итоге, мы приняли решение искать детей в соцсетях, и многих нашли через фейсбук. Еще у нас новгородские школьники снимались. Мы приехали в Новгород снимать эпизоды советского детства и начали искать детей в местных школах. В результате набрали наш замечательный класс. Я долго переживала, что современным ребятам будет непонятно, кто такие пионеры, что это за история вообще. Но оказалось, что если речь идет о детстве, о мечте, это близко абсолютно всем, а остальные детали, вроде «пионерского галстука», они уже каким-то чутьем понимали. Корреспондент: Перейдем к взрослым актерам. Вашу роль вы изначально писали для себя? Многие режиссеры-актеры говорят, что им легче сыграть самим, чем объяснять другому актеру, как это сделать. Как было в вашем случае? Наталья Кудряшова: Во-первых, у меня был маленький бюджет, и это тоже сыграло роль. Во-вторых, история во многом про меня, и, конечно, проще сделать всё самой, чем долго объяснять другой актрисе, как надо играть. Единственное, я боялась, что будет сложно переключаться, но в итоге никаких трудностей с этим не было. Корреспондент: То есть проблем с совмещением режиссерских и актерских функций не возникало? Наталья Кудряшова: Нет. Сложность была, наверное, в том, что ты не можешь успокоиться. Актеры мало за что отвечают, степень ответственности у них совсем иная, они сидят в своем грим-вагончике, а потом приходят на площадку, отрабатывают и уходят. У меня же моментов спокойствия не было. Возможно, благодаря этому получился какой-то правильный нерв в моей героине. Я поняла, что актеры – очень защищенные люди, хотя все актеры плачутся на тяжелую жизнь в кино. Единственное счастье для актера – это найти своего режиссера, с которым ты будешь счастлив. Неважно: театрального или киношного, но именно своего. А я просто влюблена в кино, и театр отступил куда-то совсем далеко. Корреспондент: То есть вы не разочаровались в режиссерской работе? Наталья Кудряшова: Нет, мне безумно понравилось снимать кино, это настолько мое дело, и я надеюсь, у меня получается. Я никогда не думала, что окажусь такой сильной, сама себе удивилась. Очень переживала, что не смогу эту махину двигать, а оказывается, я – довольно жесткий, дисциплинированный режиссер, перфекционист, который требует от всех стопроцентного выполнения работы. Отдельное спасибо Сергею Сельянову за творческую свободу. Когда дебютант существует в рамках абсолютной творческой свободы, и не скован продюсерским диктатом — это очень круто. Мне кажется, я бы очень страдала, если было бы по-другому. Так же хочу сказать огромное спасибо Василию Григолюнасу, прекрасному оператору, который на этом проекте впервые работал как директор, линейный продюсер, пострадакшн менеджер. Только благодаря его огромной энергии и таланту, мы сделали этот проект. У меня была фантастическая организация процесса. Он делал невероятные вещи – взрыв в центре Москвы, санкционированные съемки в метро, две экспедиции в рамках небольшого бюджета. Он сделал это кино от начала до конца. Корреспондент: Кажется, что ваша героиня по сравнению с двумя другими центральными персонажами, у которых произошли кардинальные перемены, совсем не изменилась. Наталья Кудряшова: Эта героиня – все-таки не вполне я. Оля – абсолютная героиня нашего времени. В ней уживаются две крайности: она вроде бы бескомпромиссна, но в то же время каждый день идет на компромисс. По этой причине я поставила сцену с пробами в финале, хотя многие, кто видел картину в монтаже, говорили, что стоило бы пораньше заявить, что Оля – актриса. Но мне было важно усилить эффект от того, что она позиционирует себя, как человек, не приемлющий издержек актерской профессии, но сама продолжает этим заниматься. На самом деле, отчасти мы все такие: нам что-то не нравится, но у нас, к сожалению, исчерпан лимит сил на то, чтобы резко изменить ситуацию. Но, по крайней мере, Оля является человеком, который на самом деле задает вопрос, и чем больше у нас появится таких вот Оль, тем больше шансов, что со временем пространство изменится, и придут какие-то другие люди, которые смогут что-то сделать. Мои герои, они такие чеховские персонажи, которые будут говорить: «Когда-нибудь мы поймем, почему мы страдаем…». У них есть рефлексия, и это уже неплохо, ведь они хотя бы способны остановиться и спросить себя о чем-то. Корреспондент: Какой аудитории, по вашему мнению, будет интересна эта история? Наталья Кудряшова: В первую очередь, она будет понятна и интересна людям после 30-ти лет. Я взяла данный исторический материал, потому что знаю его. Хотя думаю, что такая история людей, не способных приспособиться ко времени всеобщего компромисса и тупика, универсальна, и привязка к советскому прошлому здесь не главное. Корреспондент: Поговорим о производственных моментах. Сколько было смен? Наталья Кудряшова: Было 28 смен. Самое большее – 5 смен без остановки, но в основном мы старались работать в режиме 4/1, или 5/1. Конечно, в Новгороде детям было очень трудно, и уже на 3-4-й день их никакими силами нельзя было заставить что-то делать. Я понимаю, что в быстром темпе невозможно что-то сделать хорошо и завидую советским кинематографистам, которые могли снимать фильм 9 месяцев. Вот поэтому, когда я смотрю картину сейчас, я многим недовольна и хотела бы многие сцены переснять. Ужасное ощущение, что в ней ничего уже не исправишь, висит надо мной как топор. В фильме есть живой нерв, в него вложено очень много усилий, и люди это чувствуют даже на интуитивном уровне. Я довольна актерскими работами, у нас замечательные дети, есть ощущение подлинного существования в кадре. Корреспондент: Расскажите, как вы работали с Сергеем Сельяновым? Наталья Кудряшова: У нас с Сергеем Михайловичем выстроились очень хорошие отношения. Он очень деликатный человек, и, наверное, понимает, что энергию дебютанта надо не спугнуть, не затушить. Наши обсуждения проходили в форме честного диалога. Когда у меня возникали проблемы или сомнения, мы обсуждали, и он давал очень четкие, конкретные советы. Думаю, у него прекрасная интуиция: он четко чувствует, когда режиссер сомневается. Из всех тех позиций, по которым я сомневалась, он меня направил в другую сторону. Там, где я была тверда, он не давил. Корреспондент: Что было самым сложным в работе над проектом? Наталья Кудряшова: Сложнее всего было не идти на компромиссы. Сейчас я убедилась, что, когда снимаешь кино, надо слушать только себя. Все вещи, на которые я соглашалась в обход собственной интуиции, сейчас меня не устраивают, я вижу, что была неправа, что надо было делать так, как чувствовала. Очень сложно суметь сохранить свою интуицию на протяжении всего проекта, нервы мешают. Корреспондент: Что вы хотели донести до зрителя в первую очередь? Наталья Кудряшова: Пересказывать фильм – дело неблагодарное. Скажу только, что я всячески старалась избежать излишнего пафоса, драматизма на разрыв аорты, который мне не близок совершенно. Я пыталась мягко обозначить что-то. Сейчас мне кажется, что некоторые вещи можно было сделать еще прозрачнее. Но я счастлива, что удалось передать хоть какие-то микроны правды (не киношного реализма, а человеческой правды), за которую я очень ратую. Я боялась, что картина может получиться субъективной, но вижу, что у зрителей она находит отклик. Значит, это правильно – выражать свои ощущения, а не просчитывать заранее ходы, способные привлечь внимание зрителя. Я думаю, что нужно передавать какую-то свою внутреннюю правду. Я не знаю, почему именно ко мне пришли эти «Пионеры-герои». Я не могу сказать, что жила все 30 с хвостиком лет своей жизни с мыслями, какое же у меня было клевое советское детство. Осознание этого пришло внезапно, из накопленного опыта пустоты, который есть, наверное, у каждого человека, живущего в нынешнем пространстве. Конечно, мы можем вполне неплохо жить, но этот опыт пустоты накапливается и чем-то выстреливает. В моем случае – фильмом «Пионеры-герои». Корреспондент: Международная премьера фильма состоялась в рамках Берлинского кинофестиваля: какие у вас впечатления от первых показов? Наталья Кудряшова: В Берлине состоялось семь показов, были переполненные залы, что очень здорово. Я была на нескольких из них, и меня удивило, насколько зал хорошо реагировал. Сначала я подумала, что, наверное, в зале одни русские. Там были, конечно, русские зрители, но в основном – иностранцы. И очень многие подходили, говорили как понравился фильм. Мне было удивительно, что они так легко прошли через советское прошлое, которого у них, собственно, не было. Кроме того, на берлинском кинорынке наш фильм был самым популярным и продаваемым на русском стенде. Потом мы съездили на Вильнюсский международный фестиваль. Картину встречали очень тепло, хотя задавали нам каверзные вопросы, по которым было понятно, что сейчас Россия у многих вызывает неоднозначную реакцию. Есть еще приглашения на фестивали, так что пока в плане фестивалей все складывается очень хорошо. 18 июня 2015 начинается прокат, сразу после «Кинотавра». 16 июня у нас состоится премьера в кинотеатре «Пионер»: я очень хотела, чтобы «Пионеры…» были в «Пионере», это самое правильное место для нашего фильма. Корреспондент: Как вы относитесь к фестивалю «Кинотавр», часто ли его посещаете? Наталья Кудряшова: Я ездила на «Кинотавр» два последних года. Мне очень интересно, что снимается, а многие фильмы невозможно увидеть или отследить в небольшом прокате. Я с большим интересом посещаю фестиваль. Я просто счастлива, что мы попали на «Кинотавр», потому что это основная площадка для российского кино, а для дебютанта – тем более. Это единственная возможность для выстреливания дебюта. Один из продюсеров фильма «Пионеры-герои» Наталья Дрозд: «Участие в конкурсе «Кинотавра» — успех для дебютной картины» Корреспондент: Картину очень тепло приняли в Европе. Вы изначально верили в такой успех? Наталья Дрозд: Изначально мы не были уверены, что фильм будет интересен европейскому зрителю. Это проект про поколение 30-тилетних россиян, которые выросли еще в период Советского Союза, полностью были погружены в пионерское детство, а сейчас оказались в некоем психологическом вакууме. Мы не знали, будет эта тема как-то близка и понятна «старой» Европе, или нет. И поэтому мы поехали с этим проектом на очень хороший французский кинорынок Les Arcs (Франция), в секцию work-in-progress. К нашему удивлению, картина заняла там первое место, был очень большой интерес от разных европейских агентов по продажам. Я думаю, дело в том, что проект очень честно рассказывает про современное состояние российского общества, а точнее – его деятельной части, о 30-40-летних людях, которые достаточно успешны, но, тем не менее, ощущают пустоту. Корреспондент: Скажите, на какие территории проданы права на показ? Наталья Дрозд: На сегодняшний день закрыто пять территорий, в том числе Кипр, Греция, Польша, все страны бывшей Югославии, но у нас было два скрининга во время Каннского кинофестиваля на кинорынке MARCHÉ DU FILM. Они прошли удачно, и наш sales-агент Alpha Violet считает, что вскоре они заключат следующие сделки. Конечно, первыми откликнулись те территории, у которых схожее с нами прошлое; жители которой понимают, кто такие пионеры. Владеют ключом к пониманию нашей истории. Корреспондент: Как складывается фестивальная судьба фильма? Наталья Дрозд: Традиционно перед Каннами было затишье, но у нас прошла североамериканская премьера на Международном кинофестивале в Сиэтле, картина приняла участие в Вильнюсском Международном кинофестивале, международном фестивале в Трансильвании. Впереди – фестиваль в Австралии. Получено значительное количество приглашений от многих российских фестивалей и ряда значимых зарубежных смотров, но пока мы не можем об этом открыто говорить, так как программы официально не объявлены. Ближайшие фестивали – «Кинотавр», «Зеркало». Корреспондент: Какое значение для фильма и его создателей имеет участие картины в конкурсе «Кинотавра»? Наталья Дрозд: Конечно, это – большой успех, тем более для дебютной картины. Безусловно «Кинотавр» – главный российский кинофестиваль. Для режиссера, Наташи Кудряшовой, это счастливый билет. Корреспондент: Почему вы решили начать прокат именно 18 июня? Насколько широким будет российский прокат ленты? Наталья Дрозд: Мы решили выпустить картину на волне «Кинотавра». Мы понимаем, что фильм — авторский, поэтому рассчитывать на широкий прокат неправильно и наш прокат будет соразмерен картине.