Киношные интервью
16 апреля исполнилось 30 лет одной из самых ярких представительниц современного российского кинематографа – режиссеру Нигине Сайфуллаевой. Ее полнометражный дебют – молодежная драма «Как меня зовут» – год назад принимал участие в конкурсе главного российского фестиваля «Кинотавр», где получил специальный диплом жюри «За легкое дыхание и художественную целостность». Затем фильм объехал несколько десятков фестивалей по всему миру и почти везде был отмечен призами. Мы поговорили с Нигиной о ее выборе профессии, ошибках юности и планах на ближайшее время. С каким настроением ты отмечаешь первый такой «серьезный» юбилей? Это мой первый юбилей, который фиксируется на диктофон. Конечно, есть ощущение какого-то жизненного, возрастного рубежа. Я чувствую, что я молодая девушка, но теперь такая уже оформленная в какую-то цифру. Все девочки в детстве хотят стать актрисами. А ты – режиссером? Да нет, я, как все, — хотела стать актрисой. Родители говорили, что я артистичная. Я верила. Первый раз играла в детском театре толстую сестру из «Аленького цветочка», а во второй — злую, старшую. Это мне доставляло большое удовольствие, но и травмировало – я ведь не была ни толстой, ни злой. А дальше, лет до 17, у меня не было никаких особых хобби или увлечений. Мне страшно нравились мальчишки, поэтому я маскировалась под них, презирая все женственное. Постоянно заводила новые знакомства, практически как спортсменка — работала на количественный результат. Обычно с таким увлечением люди хотят стать журналистами. Тогда бы пришлось овладеть собственными мозгами, а тогда увлекали только эмоции. А как так получилось, что ты пришла в режиссуру? Как я уже сказала, ничего про себя конкретного не знала, а что знала, не имело отношения к образованию. К счастью, у меня умная мама, она сказала: «Давай твое первое образование будет таким базовым для девушки. Поучишься культурологии, а там решишь». Так я поступила в РГГУ на факультет истории искусств. Учиться мне нравилось, было не очень сложно, меня прекрасно подготовил лицей, куда меня также определила мама. Рубежом стала поездка в Питер. Я конфисковала у подруги фотоаппарат — и вот впервые увлеклась по-настоящему. Вот этот процесс поиска сюжета, эмоции, фиксация мгновений жизни. Конечно, мы делали абсолютно бестолковые фотографии, но суть я уловила. Потом я поехала к своему папе и на фотоаппарат наснимала видео, из этого по чистой случайности мы смонтировали какой-то ролик, который я по такой же случайности отнесла в Музей современного искусства. Я не могу объяснить себе этого поступка, но почему-то это было первым важным шагом. Они взяли меня на биеннале молодежного искусства. Путь витиеватый такой был. Я начала заниматься видеоартом, инсталляциями. Но там какая-то другая система координат, которая мне на самом деле не близка. Там вопрос сюжета совершенно ненужный, и я бы даже сказала — лишний. А меня как раз это интересовало: кто, что, кому сказал, кто что почувствовал, зачем это было. И курсе на четвертом я поняла, что надо, наверное, идти на Высшие курсы режиссеров и сценаристов и на одной выставке-квартирнике рассказала своему давнему товарищу, что хочу где-нибудь потренироваться. Он отправил меня к своему другу – «режиссерищу». Им оказался Михаил Местецкий. Ну я там и применила все свои знания о мальчишках: так, вместе с Местецким в прикуску, окончательно и влюбилась в кино. Местецкий в каком-то интервью рассказывал, что сразу в тебя влюбился. История обрастает мифами. Знаешь, сколько я ему носила всякие вкусности! Каждый день. Брала через желудок? Да. Он мне понравился. А он был очень занят работой. А я чего? Хлопаю, смотрю в камеру, улыбаюсь – это все, что я могла сделать. Поэтому я приносила ему каждый день какую-нибудь вкусную еду. И я точно знаю, что это сработало! Ну помимо того, что я была очень сообразительная и брала на себя много всяких задач. Вторая моя работа определила, чем именно я хочу заниматься в кино. Меня позвали редактором на площадку. И я была самым худшим в мире редактором, просто ужасным. Я бы себя прокляла и уволила на третий день. Меня спасал макбук с функцией Ctrl+F. Только так я могла найти зеленую ручку в любой части сценария. Рада случаю извиниться перед Дарьей Полторацкой и поблагодарить, что выдержала меня. В общем, у меня было время в этой экспедиции проассоциировать себя с каждым сотрудником и понять, что никем, ну вот абсолютно никем, кроме режиссера, я себя не вижу. Ты сказала про рубеж. Тебя устраивает то, чего ты на данный момент достигла? Смотря с кем сравнивать. Многие к 27 годам достигли невероятных высот и даже успели умереть суперзвездами. А если честно, то я очень щадяще к себе отношусь и привыкла себя скорее хвалить, иначе бы я не была такой жизнерадостной, какая я есть. Поэтому, в целом, мне кажется, я молодец. Но у меня есть глаза, и я прекрасно вижу, что мне есть, куда расти. К счастью. А в российском кинематографе есть кто-то из молодых коллег, которым ты завидуешь? В этом чувстве очень сложно признаться. Поэтому если оно даже где-то проскальзывает, то стараюсь его подавить. Вот у меня есть психолог, и она мне говорит, что очень важно контролировать свои мысли и фильтровать их. Если вдруг забираются к тебе какие-то негативные мысли (а зависть – одна из них), то их нужно остановить, потому что только так ты защищаешь сам себя от таких же мыслей извне. То есть ребенка, например, сглазить невозможно, потому что он сам ни о ком не думает плохо. А мы с течением жизни так много и так часто думаем плохо, что нас очень легко подкосить просто неосторожным взглядом и словом. Поэтому я стараюсь контролировать свои мысли, все мы несовершенны. Твой первый полнометражный фильм сразу же был показан в конкурсе «Кинотавра» – это было почти год назад. Как изменилась твоя жизнь за это время? Она изменилась. Каждый раз не могу поверить, когда мне звонят, просят об интервью. Особенно ты — с этим юбилейным. К счастью, у меня пока не случилось ощущения: а, ну нормально. Вот меня пока каждое событие удивляет, радует, и кажется, что это происходит со мной по какой-то случайности. Я очень старалась, трудилась, но тем не менее. Эти фестивали, что я посмотрела такое огромное количество городов и стран, которые никогда бы, может, и не увидела бы. Одним словом – здорово. Какой фестиваль тебе особенно запомнился? И какой приз стал самым важным или неожиданным? На «Кинотавре» невероятная тусовка, и твое самочувствие отвлекает от самого главного – там я думала скорее о том, как мне держаться ровно в тот момент, когда происходило самое ответственное событие. А приз… Наверное, первый приз — самый запоминающийся. На фестивале «Балтийские дебюты» мы получили Гран-при, и это было очень неожиданно. Я чуть из собственного платья не выпрыгнула. Вообще, конечно, такие разные и яркие воспоминания. Сан-Себастьян был волнующим. Гигантский зал, прожекторы. Продюсеры еще накрутили важностью события. Все это очень будоражило. А вот по-человечески, по-режиссерски даже скорее, меня покорила Македония. В городе Скопье меня явно никто не собирался встречать и приставлять провожатого, как обычно это происходит. Они выцепили мне парня буквально из толпы, но с ним была некоторая проблема — он еле связывал слова, но не потому, что он не знал английский и русский, а потому что он был очень пьяный и обкуренный. Так как говорить было невозможно, он повел меня на концерт группы «Кур» – настоящей панковской группы. На концерте были неонацисты и сплошная панкота. Конечно, я была в полном восторге. К нам присоединился еще один парень, с крепко перебитым лицом. На днях его выпустили из тюрьмы. Естественно, сидел за благородное — защищал девушку. Правда, защищали втроем, так что «особо тяжкое причинение вреда здоровью». При этом всем они были очень внимательные и милые парни. Заботились, как могли. С утра — ракия. Запивали пивом. Девиз был такой: «Мы показываем тебе «бэкстэдж» Македонии». Вот это все произвело на меня самое большое впечатление. Я уехала с подорванным здоровьем, но совершенно окрыленная. Реакция на «Как меня зовут» была разной в разных странах? Принципиальной разницы я не заметила — кроме реакции на секс. В Европе ее нет, ближе к нам – она есть. А ты сама сейчас как-то по-другому смотришь на фильм? Пересматриваешь, может, по вечерам, проводишь работу над ошибками. Недавно посмотрела свой короткий метр — «Шиповник» , который давно не видела. Это было настоящее испытание. На тот момент мне казалось, что я просто молодец, явно хорошая работа. Но когда ты делаешь большой шаг вперед, когда делаешь новый фильм, невозможно не увидеть свой рост, хоть это и болезненно. Поэтому сделаю следующий фильм — и уже «Как меня зовут» мне покажется другим. Сейчас ты уже делаешь новый фильм? Мы с Любой Мульменко готовим авторский сериал. Это опять такая женская история? Среди главных героев есть девочки, но есть и мальчики, есть даже дяденька – мы без дяденьки никуда. Мир без него неполноценен. Ты в одном из интервью рассказывала, что «Как меня зовут» делала под группу «Кровосток». А сейчас что ты слушаешь? Ну у «Кровостока» вышел новый альбом. «Ломбард» называется. Ну и я опять их слушаю, и слушаю… Вообще странная у меня с ними история. Они меня вдохновляют. Не так, что я слушаю песню и хочу снять по их сюжетам клип или фильм, просто они как-то действуют на мои нейроны мозга возбуждающе. Мне сразу хочется работать. Создавать, придумывать. Не могу не спросить про женское кино. Каннский фестиваль объявил, что впервые с 1987 года открывается фильмом режиссера-женщины, Берлинский фестиваль в феврале открывался фильмом, снятым женщиной. Тебя не смущает эта тенденция, что все стали говорить о так называемом женском кино? Скажем так: мне нравится быть женщиной в обществе мужчин, меня это не смущает. Я понимаю феминисток, отношусь к ним с уважением, я им очень благодарна, что в 2015 году имею право заниматься этой профессией. Но мне нравится ощущать, что я женщина в этой мужской сфере. Меня это разделение нисколько не раздражает. Девчонки, может, и говорят, что нас в какое-то гетто загоняют. Ну и пусть. Зато они нам носят водичку, заботятся. А ты сама чувствуешь, что в профессии стало больше женщин? Не знаю, все об этом говорят. Видимо, да. В целом, гендер ну ведь очень неустойчивая категория: люди рождаются в теле мужчины или женщины, мечтают всю жизнь переменить пол. Так что, кто их знает, кто прямо мужчина, а кто женщина. Ты сказала, что сейчас работаешь над авторским сериалом. С сериалов ты начинала, сейчас опять в них вернулась. Это сугубо финансовые причины или тебе нравится этот жанр? Мне на жизнь хватало денег, когда мы делали даже малобюджетный авторский фильм. Мне для полнометражного фильма, очевидно, нужно созреть эмоционально. Я знаю, про что конкретно будет фильм. Но внутреннюю силу надо копить. А наш сериал работает в знакомой нам с Любой территории идей. Мы расширяем и углубляемся, но остаемся в зоне комфорта. Еще тенденция: режиссеры авторского кино уходят в сериалы. Борис Хлебников , Наталия Мещанинова. Не знаю точно, с чем это связано. Нам интересно создать оригинальный сериал, авторский. И да, хочется, чтобы в России развивался этот сегмент. А тебе не кажется, что тот же Хлебников, Мещанинова начали работать с сериалами, просто потому, что территория кино — она сужается постепенно. Поддерживаются в основном патриотические фильмы, а на ТВ еще все-таки есть тематическая свобода. Тебе не кажется, что сериалы пока более идеологически свободны, чем кино? И вообще сейчас, на твой взгляд, насколько кинематограф идеологизирован? Идеологическая махина только заработала. Мне больно на это все смотреть. Больших выводов сделать пока не могу. Но тебе не кажется, что на ТВ свободнее? Наверное, это зависит от канала. ТНТшники молодцы. Эти ребята смелые, открытые, разносторонние, я их за это уважаю. Про кино пока не понимаю. У нас есть путь, где кино станет просто обслуживать государство и его идеологические запросы, либо нам все-таки удастся что-то отстоять. С «Тангейзером» пусть и частично, но удалось. Хотя в итоге, конечно, мрак. Но я рада, что мрак не монолитен, что вышли люди, проявили свою позицию в поддержку искусства. Все-таки за последние 25 лет люди прошли большой путь по внутреннему освобождению самих себя, многие выросли, и я надеюсь, что нам хватит сил отстоять рамки разумного.
