Киношные интервью
В прокат вышла комедия «Выпускной», повествующая о школьном обряде инициации, сценарий к которой вместе с Сергеем Светлаковым написал резидент Comedy Club и лицо сериала «Неzлоб» Александр Незлобин. Мы поговорили с ним о Вуди Аллене , снобах, стендапе и амбициях. В школе вы были ботаником, модником, спортсменом или просто классным парнем? Я всегда относил себя к «классным парням», даже, если у меня были конфликты с какими-то другими «классными парнями». Как-то так получилось, что мне повезло, и я попал в среду лидеров. Если коротко — я дружил с ребятами, которые всех били, и занимался тем, что просил их не бить людей. Вас слушали и не били людей? Ну иногда били, но не так сильно, как хотели. Выпускной — это обряд инициации, выхода во взрослую жизнь. В фильме вы создаете некий образ этого праздника. Вам бы хотелось, чтобы современные школьники воспроизводили этот образ или наоборот воспринимали его в формате «вредных советов»? Мы считаем, что кино не должно ничему учить. Мы не какие-то гуру и не вершители судеб мира. Кинематограф, на мой взгляд, должен рассказывать некую историю, в которой есть хорошее, есть плохое, но это всё части единого целого. Ты скрещиваешь некую историю со своим жизненным опытом, и если между этими двумя полюсами возникает некая связь и какая-то мысль, то значит, кино получается. Это история ребят из определенного класса: рэперы хотят стать популярными, парень с девочкой любят друг друга, а родители говорят им, что не может быть любви в одиннадцатом классе. И на фоне всего этого происходит куча каких-то конфликтов смешных и трогательных. Поэтому это ни в коем случае не пособие, а история про нас, наши проблемы, и то, как мы их решали. Вы человек, который пришёл в кино из стендапа, то есть формата коротких историй-монологов, сложно ли было вам перестраиваться под формат длинного полнометражного кино? Вуди Аллен тоже пришёл в кино из стендапа, если что. Мне кажется, прикол в том, что и стендап и кинематограф — это наблюдение за жизнью. Конечно, у художественного произведения есть свои законы, стандарты. Монолог ты можешь написать за неделю, за день или даже за пару часов, а фильм, конечно, за неделю не напишешь. Перестроиться с коротких форм на длинные мне помогли книги, обучение, и то, что я до этого ещё сделал сериал («Неzлоб» — прим.ред.). Если честно, я очень долго к этому шел: приехал в Москву, попал в Comedy Club, параллельно мы с моим другом Таиром постоянно что-то писали, для себя, для кино как но-нэйм авторы, для каких-то мероприятий, так что тут всё не просто так. Я хотел написать хороший сценарий, и слава богу, в этом деле я был не один, у меня был прекрасный соавтор Сергей Светлаков и мощная продюсерская группа. Приятно было, что во многих вещах они мне доверяли, в чём-то мы долго спорили, но находили решение, которое устраивало всех. Также в проекте принимали участие мои соавторы сериала «Неzлоб». И конечно же, мне очень помогли мои большие учителя с ТНТ, которые потом, когда я им показал фильм, сказали, что им понравилось. То есть Александру Дулерайну фильм понравился? Когда он мне позвонил после просмотра, я от страха чуть под землю не провалился, но, слава богу, он поздравил, сказал, что ему понравилось, и у меня на сердце отлегло. Он, конечно же, потом сказал, что есть кое-какие недочёты, но в целом история сложилась, и он понял, что мы хотим сказать. Это дико круто, что ТНТ понравился фильм, мне сложно найти более значимую похвалу для себя. С данным фильмом для меня уже всё сложилось, потому что мои большие учителя и люди, которые так глубоко разбираются и в драматургии, и в профессии, и вообще оценили то, что я сделал. Это — очень мощно. Кстати, что с «Неzлобом»? Будет ли какое-то продолжение этой истории? Пишем, пишем, пишем, переписываем. Вам самому приятнее считать себя актёром или сценаристом? Мне приятнее всего сидеть рядом с режиссёром и придумывать, и улучшать то, что мы снимаем, говорить «а, может, так? А вот такой ещё эффект». Я могу не следить за своей внешностью и создавать смешные вещи. Я просто ненавижу быть актёром, я не могу, я постоянно смеюсь и раскалываюсь в кадре. Мне нравятся только короткие, эпизодические роли, просто чтобы потешить самолюбие, и какие-то из них у меня, наверное, получаются. Может быть, я уже больше залезаю в кресло режиссёра, но мне самое большое удовольствие доставляет, когда я беру простого актёра и помогаю ему стать супер крутым актёром. Вы сказали про Вуди Аллена. Есть ли люди, которых вы могли назвать своими ориентирами в мире юмора? В юморе для меня нет ориентиров-людей, есть ориентиры-продукты. У того же Вуди Аллена есть фильмы, которые я не понимаю, например, «Воспоминания звёздной пыли» , но Вуди — это вообще отдельный персонаж. Я какое-то время думал, что это так классно: Каннский фестиваль, 300 человек поняли твой фильм, покивали. А потом я подумал, это чушь, эти 300 человек, они и так уже знают всё то, что ты им хочешь сказать. Они покивали и пошли дальше по своим важным делам. Это просто умные снобы, нафиг они нужны. Классно, когда понравилось человеку в глубинке России, который сидит дома в трикошках, но он что-то вынес из твоего фильма. Вот это классно. То есть для меня искусство — это не когда 300 человек на фестивале твой фильм увидели, а когда миллионы людей пришли на твой фильм и посмотрели. Вы чувствуете дистанцию по отношению к человеку в трико? И часто ли вы встречаетесь с ним в реальной жизни? Так я сам человек в трико, который делает вид, что он сноб. Я очень часто мотаюсь по гастролям, и это позволяет мне оставаться в середине России. Я как бы живу между своим родным Полевским и Москвой. Я как бы посередине, где-то в Казани. Посередине – я говорю образно. И поэтому, конечно, когда я в обществе снобов, я мимикрирую, веду себя так, но внутри я всегда остаюсь человеком в трико, я не надеваю ни костюма, ничего, не вызываю гримёров на презентации, просто кайфую, прихожу и стараюсь быть собой. Потому что мне важно вот это сейчас. Я возьму свою жену за руку, и она увидит то, что мы делали этот год. Мне важно будет там это ощутить. Многие авторы прокалываются, обращаясь к условному парню в трико, потому что играют именно на понижение. Как правильно с ним общаться, на каком языке? Заигрывать с ним, учить его? Когда я начинаю обсуждать парней в трико, я как будто бы начинаю смотреть свысока. Есть такое понятие, «люди из регионов», мне оно как-то чуждо, потому что я сам человек из регионов. Мы пишем, основываясь на своём жизненном опыте, и не рассказываем историю, например, про жену шейха, просто потому, что она нам не знакома. У меня много друзей, и есть среди них, кто работает в банке, а есть те, кто в автосервисе. Когда они собираются вместе за одним большим столом, я иногда ощущаю дисбаланс, но по отдельности и в той, и в другой компании мне одинаково комфортно. Поэтому мы стараемся писать внеклассовые вещи, и не задавать себе вопросы в стиле: «Человеку в трико в глубинке России эта шутка понравится? А вот эта ему как?». Мы стараемся писать то, что по кайфу, и то, что похоже на правду. Мы писали изначально не московскую историю. Мы понимали, что это не Москва. Написать про любовь московского выпускника и московской девочки я бы не смог без помощи людей, которые это прожили, этим пропитались, которые так мыслят. Мы, когда работаем над текстом, всегда узнаём истории людей, у которых происходили похожие. Что в сериале «Неzлоб», что в фильме «Выпускной» , мы очень много общались с выпускниками, спрашивали, как у них прошёл, как что, а как это. В «Неzлобе» мы вообще забирались иногда в глубины и главных героев интервьюировали на самые серьёзные темы, даже были вопросы не относящиеся к сериалу, про религию, про личные отношения, про измену, про какие-то серьёзные вещи. То есть вы в некоторой степени социолог? Наверное, отчасти да. Не люблю себя так громко называть, но мы, конечно, проводим исследования людского поведения, мы же создаём героя, у нас это настоящий человек. И в этом плане иногда сложно писать, потому что нужно было от самого себя отдалиться и быть иногда более глупым, чем ты есть, выставлять на показ какие-то комплексы, потому что герой не может быть идеальным, он должен учиться чему-то, меняться, как и все мы в жизни. У многих ваше имя ассоциируется прежде всего с комедией. Хотелось ли сделать что-нибудь в области драмы? Я изначально не актёр, я занимаюсь жанром стэндап. Ты выходишь, рассказываешь о своих комплексах. Аудитория получает кровь и шоу, и они смеются, а ты разговариваешь о жизни, которой мы все живём. Но быть актёром для меня очень сложно, у меня нет актёрских амбиций по поводу того, что мне нужно срочно сыграть Гамлета. У меня этого нет, я видел, как работает Сергей Бурунов , это вот настоящий актёр, он тот человек, который всё свободное время на съёмочной площадке отдаёт роли. Он ходит и думает, как ему сделать эту роль ещё круче. Я работаю над сценарием. Над каждой фразой, над каждой запятой. Это моя работа. Моя работа писать и создавать. При всём желании, у меня нет, мне кажется, этого актёрского драматического таланта. Нужно что-то выбрать одно. Если ты должен быть хорошим музыкантом, ты не можешь быть хорошим кинематографистом. Тебе нужно делать что-то одно в этой жизни, но по-настоящему хорошо. Я даже пытался рэп однажды написать, но у меня выходит слишком смешно. Чем серьёзнее я пишу, тем дебильнее получается.
