Арт
Тролли здесь больше не живут Нелегко живется птице горлице: желая испить воды, она движениями клюва поднимает со дна мутный осадок — усложняет жизнь себе и другим. Такой же природной способностью обладает и молодая Виктория (Ибен М. Акерлие), которая с детства симпатизирует сыну мельника Юханнесу (Якоб Офтебро), фантазеру и будущему поэту, но из-за угрозы разорения почтенного семейства вынуждена пойти замуж за Отто (Билл Скарсгард ) — состоятельного дуболома-кадета, а потом и такого же лейтенанта, который любит подтягиваться на суку и пакостничать с надменным видом. Тропки Юханнеса и Виктории еще пересекутся, но социальное деление и фатум не раз потрудятся, чтобы самым светлым воспоминанием в их биографии осталась сцена из детства: маленький сын мельника несет на руках хозяйскую дочку через пасторально зеленое поле Норвегии. История неслучившейся любви, написанная Кнутом Гамсуном после «Голода», но задолго до «Плодов земли» и Нобелевской премии, в руках норвежки Торун Лиан на первых порах кажется панегириком норвежской культуре. Эпиграфом к экранизации «Виктории» становится картина Эдварда Мунка «Разлука II» 1896 года: норвежский экспрессионист написал несколько полотен про золотоволосую даму, которая смотрит куда-то прочь, подальше от сосредоточенного или опечаленного мужчины. Этот взгляд, направление которого в профиль и не разглядишь, — главная загадка не только картины, но и фильма. Лиан деликатно адаптировала первоисточник, нивелировав некоторые важные для Гамсуна темы до иллюстративных сцен: фантазии маленького Юханнеса и его трепетное отношение к природе («В лесу он наведался к своим птицам») лишь угадываются по молчаливым лесным прогулкам и фразе про живших когда-то в этих местах троллях. История художника в юности тоже отходит на второй план: Юханнес декламирует творческий принцип новой литературы (она «должна создавать своеобразных индивидуалистов, подсознательно стремящихся к полной иррациональности»), пишет лирические стихи, но остается в полном неведении относительно душевного состояния собственной музы. Виктория, скромная, но импульсивная, порой кажется фигурой умолчания, не определившейся в любовном интересе, как Катрин из «Жюля и Джима» Трюффо. Она не укрепляет отношения двух мужчин, а разрушает их, хотя дружбы между Отто и Юханнесом не могло быть по определению. Отто — откровенный мужлан, обладатель состояния, чина и плохого характера, чьи большие глаза, губы и нос если не сошли с живописного полотна, то как минимум на него просятся (как и лица Акерлие с Офтебро). Юханнес — прославившийся на всю страну поэт, не работавший над офицерской осанкой, а гнувший спину вместе с отцом. Ему всегда было лучше в компании деревьев, пещер и птиц, а источником творческой силы служила одна девушка, чей любви он так мучительно добивался (и — казалось — не добился). В романе этот социальный конфликт, современному обществу в меру чуждый, виртуозно описывается одной сценой. Паренек везет на лодке девочку в красивом платье и другого мальчика, чтобы те могли насобирать птичьих яиц. Он знает, где есть гнезда, где можно поворошить змей, выкурить горностая или столкнуть с холма булыжник, чтобы насладиться зрелищем громыхающей махины. Но им это все не нужно, они ведут себя как-то не очень воодушевленно. Социальное деление для ребенка не очевидно, тем более — если у него богатая фантазия, тем паче — если он будущий известный стихотворец, когда-то мечтавший о собственном острове и пещере с покорными разбойниками. «Виктория» сохраняет эту детскую трогательность первых сцен, возвращается к ним в драматичном финале, но в целом верна канону кинолент про любовь людей разной породы, переосмыслить который даже сейчас рискуют немногие (яркий пример — радикальный для жанра подход Андреа Арнольд, экранизировавшей «Грозовой перевал » с расфокусами, трясущейся камерой и пугающей достоверностью). Если бы не искусная работа оператора Харальда Гуннара Паагларда, фильм бы вообще выглядел стопроцентным телевизионным форматом, костюмированной драмой по роману классика, которая идеально подходит для телеканала «Культура» и тематических кинонедель, но менее — для даже ограниченного проката. Впрочем, Гамсуна и так редко экранизируют: не считая одной короткометражки, лента Лиан стала лишь вторым полнометражным фильмом в XXI веке по произведениям норвежца. Да и кто сегодня расскажет поколению утомительных мелодрам о романтической, неслучившейся любви так, чтобы при виде ружья возникали мысли о Курте Кобейне? «Виктория: История любви» в прокате со 2 октября.
