Дозорные
Почему фестивалям нравится странная анимация На днях я получила письмо от незнакомого человека, который пытался понять, как формируется политика международных фестивалей. Если совсем просто: почему одни мультфильмы проходят селекцию и получают призы, а другие — нет. Автор письма приводил конкретные примеры фильмов, впрочем, не то чтобы совсем неуспешных, но, скажем так, не звездных. Вполне крепкие, профессиональные, достаточно забавные, неглупые, с хорошими историями и качественным визуальным рядом, эти короткометражки представляли собой типичные и даже очень хорошие образцы современного авторского кино. Но все же тот факт, что ни один из этих фильмов не имеет серьезного призового списка ничуть меня не удивлял. Ключевым в моем ответе стало слово «традиционные». И да, это так: сегодня с точки зрения многих ведущих анимационных фестивалей «традиционный» значит… не то чтобы обязательно «плохой», но явно для самого фестиваля не очень интересный. Давайте сейчас оставим за скобками вопрос, хорошо это или плохо, и попытаемся разобраться, почему так происходит. Ибо так было не всегда, и еще 10 лет назад на международных анимационных смотрах было много вполне себе традиционного мульт-кино, сегодня же буквально на глазах один за другим фестивали уходят в зону экспериментального, провокационного, то есть такого аниматографа, который часто пренебрегает даже профессиональными требованиями, не говоря уж о здравом смысле, хорошем вкусе и прочих подобных вещах. Чтобы начинать этот разговор, нам нужно, во-первых, понять, для чего вообще фестивали существуют. И сказать, что анимационный смотр — это не выставка достижений народного хозяйства. Показывать лучшее в привычном понимании этого слова не есть его основная задача (в отличие от телевизора, которому надо бы показывать именно лучшее и который — очевидно — с этой задачей тотально не справляется). Скорее анимационный смотр следует сравнивать с научной конференцией, где ученые делятся опытом — в том числе, к слову сказать, и негативным (ибо отрицательнй результат — тоже результат). По большому счету, анимационный фестиваль — мероприятие узко корпоративное, и даже вполне показательно, что такие смотры порой (не всегда, но минимум в половине случаев) проходят вовсе не в столицах, а в провинциальных городах (тот же Аннеси — хороший тому пример). Ошибочно и представление о том, будто фестивали — это некий аналог спортивного соревнования, где победить должен лучший, самый крутой, самый профессиональный. Конечно, есть смотры, которые ставят перед собой подобную цель, но на них как раз у традиционных работ много шансов. Серьезные, большие, ведущие международные фестивали обычно не про соревнование лучших. Они, если хотите, про освоение новых земель, и побеждать в них должны, по логике, те аниматоры, которым удалось обнаружить в безграничной вселенной искусства новую пригодную для жизни планету. Чем крупнее планета, чем пригоднее она для жизни, тем больше у фильма призов. И тут, во-вторых, нужно обсудить, как изменились профессиональные челленджи за последние, допустим, даже 10 лет. А они изменились. Еще в конце ХХ века международная анимация занималась в основном освоением профессиональной базы. Несмотря на то, что многие правила были разработаны уже к середине ХХ века, понадобились годы на обучения этим правилам достаточного количества профессионалов. Как нарисовать персонажа, как построить его движение, как через это движение выразить характер, как сформулировать историю и рассказать ее не только понятно, но и эмоционально, какую роль во всем этом может сыграть музыка, игра актеров озвучки, дизайн, монтаж, темп, ритм… Много лет многие-многие люди работали над тем, чтобы досконально, вплоть до мелочей изучить все варианты комбинаций. Однако к сегодняшнему дню не каждый отдельный аниматор, разумеется, но анимационный мир в целом неплохо понимает, как все это работает. И хотя мы не можем научить молодого аниматора быть талантливым, мы (некое коллективное анимационное мы) в теории способны научить молодого человека сделать анимационное кино таким образом, чтобы оно было понятным, увлекательным и трогало зрителя в нужных местах за нужные части тела души. Этот торжественный момент, когда мы (мир) научились в целом делать качественные мультфильмы в индустриальном количестве, на таймлайне истории, конечно, не отмечен определенной точкой, однако фестивальные работники (лучшие из них), несомненно, его почувствовали. Потому что именно с этого момента фестивали как площадка для обмена секретами мастерства перестали быть нужны. Добавьте еще появление Интернета с его возможностями обмена культурной информацией, увеличение количества анимационных школ, бОльшую, чем раньше свободу международного передвижения и бОльшую, чем раньше, открытость государственных границ… Зачем аниматору ехать в определенный французский городок в определенные дни, если почти все то же самое он может получить, не вставая с дивана? Наверное, все бы они могли благополучно закрыться на этом пункте, вывесив табличку «мавр сделал свое дело», или превратиться в корпоративные пьянки (такие примеры тоже известны истории). Но, к счастью, анимация — это не только реализация определенных технологий, а вид искусства. Поэтому наиболее талантливые и умные фестивали задались логичным в этой ситуации вопросом: каковы границы возможностей анимации? Что еще можно сделать, кроме того, что делается уже? В каких темах, каких вопросах, каких проблемах язык анимации может предложить какой-то особенный, уникальный, эксклюзивный вариант постановки вопроса или формулировки ответа? Взять хотя бы документальную анимацию, которая долгое время была в фаворе на разнообразных мультипликационных смотрах… Как может сочетаться мультипликация с документалистикой? В каких сюжетах именно мультипликация может быть особенно актуальна? Каким образом художественное изображение влияет на реальную историю? Помнится, несколько лет назад на фестивале в Аннеси главный приз достался шведскому документальному мультфильму «Рабы» (реж. Дэвид Аронович, Ханна Хейлборн), в котором речь шла о детях Южного Судана, годы проживших в рабстве. Это было плоховатое кино, прямо скажем. При этом плоховатое и с точки зрения документалистики, и с точки зрения анимации. Но в этом фильме было сделано одно важное открытие: а именно, что анимированное изображение – очень деликатный и правильный способ рассказывать реальные истории детей, переживших глубокую психологическую травму. В отличие от натурного изображения, которое, понятное дело, работает в этом случае неделикатно, в первую очередь по отношению к самим героям-детям. Фильм «Рабы» был сделан в 2008 году. Спустя примерно 3-4 года британский проект methproject.org , посвященный борьбе с наркотиками, решил сделать серию роликов с реальными историями подростков, чьи жизни были разрушены амфетамином. Таких историй проект мог набрать много, но возникла серьезная проблема: авторы этих историй выглядели страшно и отталкивающе, не все из них хотели представать в таком виде, да и кто бы стал смотреть видео с героями, чьи лица были разрушены наркотической зависимостью. И тогда Methaproject обратился к анимационной студии Aka с предложением создать анимационные ролики на базе реальных аудио-интервью. Благодаря стильному дизайну, проект имел большую популярность среди подростков и многие дети, благодаря нему, узнали, к чему приводят наркотики. Я не утверждаю, разумеется, что все участники фестивального действа, включая жюри, так ответственно и с таким пониманием относятся к своей работе. В фестивалях много всего: и политики, и халатности, и вкусовщины, и бытового снобизма – но если бы критерии выбора ограничивались этими несимпатичными качествами, то Аннеси, Оттава, Загреб давно перестали бы быть точкой притяжения для тысяч профессионалов. Тем не менее, аниматоры, часто за свой счет, приезжают на эти смотры, и приезжают они за тем, чтобы узнать нечто новое о возможностях своего вида искусства, о его горизонтах и диапазонах. И интересуют их не школьные правила, которыми руководствуются создатели традиционного кино, рассказывая, пусть даже замечательно и талантливо, свои истории. И часто даже не хорошее кино интересует гостей фестивалей, а именно кино экстремальное, кино, перешагивающее через какие-то рубежи, барьеры, условности, и достигающее (а порой не достигающее), благодаря этому, новых интересных эффектов — эффектов, которые впоследствии могут повлиять даже не только на развитие искусства, но на мир в целом самым неожиданным образом.
