Киношные интервью
В прокат вышла вольная антиутопическая экранизация «Двойника» Достоевского, снятая британцем Ричардом Айоэйдом , Моссом из IT Crowd. Мы поговорили с режиссером о теме двойничества, сложностях кастинга, Достоевском и роли звука в его картине. Продюсеры сразу хотели работать только с вами. А как появился замысел «Двойника»? У Ави Корина была идея адаптировать повесть. Я в то время писал «Субмарину» и грубовато ответил, что кроме неё меня мало что интересует: сложно концентрироваться на двух вещах сразу, так что, наверное, какое-то время я их просто игнорировал. Но когда я прочел текст, это было что-то потрясающее: Ави очень хорошо пишет. Думаю, что из всех сценариев, которые мне присылают, это единственный, который мне понравился. Сейчас у меня глубокое чувство вины по поводу всех остальных сценариев и тех, кого мои слова заденут. Там точно была парочка, которые мне понравились, но этот явно выделялся: я почувствовал, что у Ави особый взгляд на вещи. Сценарий Корина требовал доработки? При всем уважении, там были кое-какие недостатки, да и сам он говорил, что не очень в нем уверен. Мы встретились и поговорили, он переписал текст с учетом замечаний и направления, в котором мы собирались двигаться, а затем я написал свою часть. Потом мы сели и написали часть вместе. Писать с ним было здорово, особенно с учетом того, что я уже давно пишу один. Вы встречались для работы над сценарием или общались по почте? Я раньше жил в квартире на юге Лондона, и она была одним из примеров того, как должна выглядеть квартира в нашем фильме. Так что мы сняли подобную квартиру на месяц, чтобы писать сценарий. Это было странное место, что-то вроде квартирных полуфабрикатов 60-х, построенных по-своему с размахом. У каждого была своя комната, мы сидели писали, потом встречались в гостиной, общались — и возвращались к себе. Идеальный способ писать с кем-то. Не надо тратить силы на все те очевидные вещи, которые связаны с совместной работой. Все на разговорах, в результате чего не испытываешь долгие периоды бессилия, когда просто сидишь и ничего не делаешь. А тут ты не сам по себе у себя дома, посылаешь е-мейлы без живого контакта. Мы сидели в одном месте, писали в своих комнатах, встречались и обсуждали. Это было просто потрясающе. Место помогло создать атмосферу фильма? Несомненно. Когда я жил в той квартире, где мы писали сценарий, кто-то спрыгнул со здания, и полиция начала стучаться к нам в дверь в 3 утра и спрашивать, знал ли я этого человека. Я не знал, и у меня появилось это ужасное чувство – кто-то жил напротив меня и был, вероятно, просто в полном отчаянии. Почему он это сделал? Что произошло? Это одна из составляющих жизни в городе, где ты никого не знаешь вокруг себя. Что-то ужасное случается, вмешиваются официальные органы — а ты ничего не можешь с этим поделать. Есть что-то бесчеловечное в городах и в том, как здесь живут люди. Это стало частью сценария. Темы одиночества и расстройства личности пришли из повести? Несомненно, потому что она отражает ту литературу, которая появилась в России вместе с большими городами. Как люди видели себя, потому что их жизнь стремительно менялась и уже больше не походила на то, как они жили тысячи лет до этого. Ты живешь в плотно населённом месте, но никого не знаешь, есть особый этикет, когда ты стараешься не ловить взгляд другого. Помню, был на Пикадилли, там на улице лежал пьяный с пивом в руках. Спустя пару минут я возвращался, смотрю — пьяный на месте, но кто-то забрал пиво. Для меня это в каком-то смысле стало итогом пребывания в Лондоне (это была одна из моих первых поездок). Повесть Достоевского больше о сатире на бюрократию. Вы читали повесть до того, как Корин прислал вам сценарий? Я прочитал повесть после сценария. Такая уж жизнь у стендап-комика: ты бродишь по букинистическим магазинчикам в дождливые дни и покупаешь книжки, так ко мне и попала это книга. Потом она лежала и ждала, когда я прочту ее. Это очень странная книга. Кажется, Достоевскому было где-то 24, когда он ее написал. Это было еще до лагерей и до романа «Бедные люди». Книга никому не понравилась. «Бедные люди» были сделаны в русле реализма, а эта совсем по-другому. Она была написана до Кафки и до того, как символизм вошел в моду. Это великая идея, и меня заинтересовала сама идея двойника (Саймон и его противоположность – Джеймс). Главная шутка в книге в следующем: есть практически невидимый персонаж, и вот появляется его двойник, а никто этого не замечает, даже когда герой чуть ли не пальцем в него тычет. Всем всё равно. И эта блестящая идея настолько противоположна прямолинейной идее какого-нибудь ужастика о раздвоении личности. При этом повесть обращается к твоим худшим страхам: ты хочешь выделяться, быть уникальным, и насколько же унизительно, что к моменту, когда вам приходится об этом говорить, никто этого даже не замечает. Саймон Джеймс как бы не человек? Твоя личность — это восприятие тебя другими. Думаю, интересно и забавно, если в какой-то момент все решат, что не знают, кто ты такой, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Вы сразу решили, что Джесси Айзенберг должен сыграть главную роль? Джесси появился в проекте очень быстро. Одна из проблем, когда пишешь сценарий и хочешь заполучить на главную роль отличного актера, который, скорее всего, будет занят к ориентировочному времени съемок, — это чем-то его заинтриговать. В случае «Двойника» я совершенно не беспокоился по этому поводу, потому что актеру всегда интересно сыграть сразу две роли, и хорошие актеры обычно заинтересованы в сценариях такого рода. Так что вопрос был: «Кто сможет такое сыграть, и сыграть хорошо?» Немногие могут такое сделать, и Джесси был нашей первой кандидатурой. Есть актеры, которые могут справиться с одной ролью, но не со второй. Многие смогли бы сыграть комичную сторону происходящего, но не так уж много тех, кто мог бы изобразить трагичную часть, тоже. Джесси смог, и это редкость. Он может быть смешным, но у тебя не будет ощущения, что он делает что-то специальное, чтобы быть смешным. Он очень правдоподобен, глубок и может передать такие вещи, которые очень сложно сыграть. Очень трудно играть кого-то, кто теряет разум. И он справился с этим просто блестяще. Как в фильме появилась Миа Васиковска? Это очень сложная роль, своего рода противоположность Джесси. Ты думаешь: «Да, это будет не просто, найти актрису на эту роль. Она же не главная, да и повествование в фильме идет от лица Саймона». Это не фильм, где речь идет от третьего лица. Одна из вещей, которые меня всегда разочаровывала в кино, это когда у всего равная смысловая нагрузка: персонажам нечего делать, все всё знают, у каждого равное количество экранного времени, как будто это самое важное. В «Двойнике» ты знаешь о Ханне только то, что видит Саймон. Не видишь ее саму по себе, не видишь, почему она решила быть с Джеймсом, не знаешь, что и почему она скажет Саймону. У Мии работы было гораздо больше: она делала реальными вещи вне того, что мы увидим. Она похожа на персонаж Сибил Шепард в «Таксисте». Такие роли действительно сложны, как у актрис Элия Казана. Думаю, сейчас их пренебрежительно можно назвать «девушками мечты». И когда они ужасны, то ужасны, но Розанна Аркетт в «После работы» великолепна. Такая девушка будет одной из лучших работ в любом фильме, потому что ты не знаешь, что за мотивация у нее, о чем она думает, все дается через Пола Хэккета (Гриффин Данн). Это гениально. Так что Мие пришлось много поработать с этой ролью. И мне кажется, она справилась блестяще. Звук играет важную роль в атмосфере фильма. Как вы над ним работали? Озвучание заняло 4 месяца, это был долгий процесс. Нам было очень важно, например, что шаги Саймона звучат не так, как шаги Джеймса. Я ездил в Фоли (аудиокомплекс постпродакшена), где мы писали звук, и я не слышал, чтоб режиссер раньше так делал. Мне нравится фильмы Феллини, и одна из причин, как мне кажется, в том, что они существуют в каком-то сновидении, похожем на наш мир, потому что они дублированы. Вы слышите шаги, которые звучат как шаги в вашем воображении. Словно на радио? Да, и пока мы работали над звуком, то все время говорили: «Это слишком качественно». Аппаратура записывает все и дает слишком много информации. Так что вам нужно и записать, и выделить нужную информацию. Много звуков мы получили с помощью гитарных педалей и обратной связи. Запись звука заняла больше времени, чем съемки. Интерьеры и декорации были неотъемлемой частью атмосферы фильма. Было сложно найти подходящее место для съемок? Да, и был момент, когда нам сказали, что мы не можем его использовать. Это были самые ужасные выходные в моей жизни, но, к счастью, всё удалось. Там было много всяких странных вещей: полигон в подвале и автодром с затонированными машинами. Очень странное место, но для нас просто идеальное. Мой отец работал в BT Telecom Centre в Марлешем Хит, и они придумали такую искусственную деревню вокруг. Предполагалось, что там будут жить люди, но это не то, как «работают» города. И наше место было немного похоже: вокруг коробки необжитых зданий, и во всем этом есть что-то странное. Они наверняка думали, что это новый способ жить и работать, но по каким-то причинам люди просто не захотели там жить. Так что нам очень повезло, что мы нашли это место.
