История кино
125 лет со дня рождения Михаил Геловани , известный как многолетний исполнитель роли Сталина, при всем при том не был любимцем судьбы. Грузинский князь и советский народный артист, он, как известно, умер в день рождения вождя в год разоблачения культа его личности. Но это – только заключительная часть личной драмы. Главная же была в том, что Сталин своего экранного двойника откровенно не любил. Есть даже свидетельство, что Иосиф Виссарионович с подачи режиссера Михаила Чиаурели однажды решил с Геловани познакомиться. Но когда их представили друг другу, внимательно посмотрел на актера, насупился и молча вышел из комнаты. Что, впрочем, не мешало Михаилу Георгиевичу за каждое новое экранное воплощение вождя по инерции еще какое-то время получать Сталинские премии (всего их было четыре). Версий такой нелюбви, наверное, может быть много. Не последняя из них в том, что Чиаурели, который, собственно, Геловани в образе Сталина первым привел на экран и потом снимал из фильма в фильм, был личным другом Лаврентия Берии. А Берия в последние годы сталинского правления впал в большую немилость. В том числе и поэтому последнее творение режиссера из серии «Сталиниана» – фильм «Незабываемый 1919-й» — почти год не выходил на экран и даже подвергся жесткой цензурной правке. Но еще важнее то, что у грузинского «Сталина» в эти годы появился успешный русский конкурент в лице выдающегося театрального актера и режиссера Алексея Денисовича Дикого. При том, что в молодости этот артист почти два года провел в Палестине, служа в еврейском театре «Габима», а непродолжительное руководство ленинградским Большим драматическим театром имени М. Горького в 1937 году закончилось четырехлетним пребыванием в следственном изоляторе и Усольском исправительно-трудовом лагере на Северном Урале. Еще добавьте к этому вошедшую в легенды несдержанность Дикого, помноженную на пристрастие к алкоголю… Но вождь до войны и вождь после войны – это два совершенно разных состояния. Как и два состояния страны. Как и многого в жизни творческих и нетворческих людей, живших в Советском Союзе. И тот, кто этого вовремя не понял, – был обречен. Не смотря на заработанные ранее премии и звания. Как, впрочем, и наоборот – невзирая на довоенные провинности и отсидки. Такое ощущение, что «человек с судьбой», да еще наделенный большим талантом, оказавшись на магистральном направлении официального советского искусства, в эти годы словно приобретал в цене. Его искусство ценилось больше верноподанности, поскольку за ним стояла не только школа Станиславского, Вахтангова и Михаила Чехова, но и опыт реальных человеческих переживаний. Как это, наверное, и было в случае с Алексеем Диким. Мой вгиковский мастер Евгений Данилович Сурков после войны служил начальником Главреперткома. И, кстати, в эти годы даже не был членом партии. Хотя должность была сверхответственная, почти расстрельная… И вот, по его словам, сидит главреперткомовская комиссия в Малом театре на приемке спектакля с революционной тематикой, а Алексей Дикий играет Сталина почти без акцента! Никаких потуг на внешнее правдоподобие, никакого намека на грузинское происхождение вождя народов! И делает Алексей Денисович это уверенно, с внутренней убежденностью большого актерского переживания. Куда там провинциальному сталинскому «земляку» Геловани! Что делать? Ругать? Хвалить? Долго, продолжительно аплодировать? С возмущением покинуть зал? Риск для членов комиссии невероятный. И только интуиция подсказывает Суркову: без благословения свыше Дикий бы на такую смелость не решился. Ну а вы, дорогой Главрепертком, выходите из положения, как сможете. Поэтому в итоге все дружно встали и также дружно сценическому вождю зааплодировали, не решаясь произнести вслух ни единого слова. А потом добираясь каждый до своего дома в полнейшей неуверенности в завтрашнем дне. Откуда у Дикого родилось такое решение? Или оно просто витало в воздухе? Ведь кто-то должен был угадать, что, выиграв большую войну, страна нуждалась не в верном ленинце с грузинскими замашками, а в мудром русском царе, который все предвидел и всех победил? Таким Сталина и сделал Алексей Дикий – и в театре и в кино. А еще, наверное, важным стало то, что до того, как актер надел на себя погоны советского генералиссимуса, массовый зритель узнал и полюбил его как исполнителя ролей двух великих полководцев – Кутузова и Нахимова в одноименных фильмах. А с Диким, как и с Чиаурели, вождь тоже встречался. Но очень даже любезно и обходительно. И при встрече дал понять, что именно он выбрал актера из нескольких претендентов и утвердил на «свою» роль в картине «Сталинградская битва». И, тем не менее, не отказал себе в удовольствии спросить: «Почему Вы меня играете не как другие артисты?» «Я играю Вас таким, Иосиф Виссарионович, каким Вас видит русский народ», – ответил Дикий. Сталину ответ понравился. Правда, долгих лет жизни Алексею Дикому это тоже не добавило. Он скончался в 1955-м, за год до смерти Михаила Геловани.
