Сергей Голомазов: «Театр очень обогащает киноремесло»
С 18 по 23 ноября 2013 года состоится 33 международный кинофестиваль ВГИК. В девятый раз в рамках смотра пройдет международный театральный конкурс, для оценки которого собрано отдельное профессиональное жюри. Председатель жюри, Заслуженный деятель искусств РФ, художественный руководитель театра на Малой Бронной Сергей Голомазов рассказал о причинах, побудивших его войти в состав жюри; поделился своими размышлениям об актерской профессии и ожиданиями, связанными с грядущим фестивалем. Корреспондент: Почему Вы согласились на нелегкий труд председателя жюри студенческого фестиваля? Сергей Голомазов: Я вас удивлю, но это профессиональный интерес – больше ничего. Я сам с конца 1990-х активно занимаюсь профессиональной педагогикой, поэтому мне крайне интересно, чем дышит, как и чему учат в других институтах, какие там превалируют профессиональные, ремесленные, репертуарные, драматургические интересы; стили, настроения… Тем более, там представлены школы из Литвы, Болгарии, Польши… Я вообще очень люблю показы мастерских в театре, потому что мне они дают понимание профессионального уровня преподавания на данный момент. Корреспондент: Могли бы Вы поделиться, по каким критериям Вы будете оценивать конкурсные спектакли? Сергей Голомазов: Я буду стараться подходить к представленным спектаклям не с точки зрения соотношения или соотнесения с собственными театральными вкусами и пристрастиями – хотя это играет определенную роль и влияет на впечатление от спектакля, но в последнюю очередь. Я буду подходить с точки зрения профессии и ремесла, потому что мои субъективные художественные восприятия – это принадлежность моего личного опыта и моего личного творчества. С точки зрения оценки спектакля я постараюсь быть максимально объективным. Корреспондент: Значит, Вы не ориентируетесь на свои эмоциональные ощущения? Сергей Голомазов: Нет, отнюдь: для меня эмоциональные ощущения важны. Безусловно, я представитель определенной театральной школы – она как бесконечно современна, так и по-своему достаточно консервативна (в данном случае слово «консервативный» не надо воспринимать как ругательное), поэтому, конечно, я ценю человеческий театр, непосредственный, энергию актера. Я прежде всего буду стараться оценивать актерскую работу с точки зрения интересных человеческих процессов: каким образом актер или актриса владеют ремеслом. В этом смысле, конечно, есть определенные профессиональные ремесленные критерии. Корреспондент: Считаете ли Вы, что «актер театра» и «актер кино» — разные профессии? Есть ли какие-то нюансы в обучении? Сергей Голомазов: Это совершенно разные профессии, на мой взгляд. Нужно ли как-то по-разному обучать? Не знаю. Хотя, думаю, на этот счет есть разные опыты и накопленные ремесленные капиталы, но знаю одно совершенно точно: лучшие голливудские актеры – хорошие, умные актеры, которые, как Вы понимаете, в театре играют мало, если вообще играют, начинают свой путь, как правило, с театральной студии, где их учат по достаточно консервативным лекалам. Некоторые очень известные, богатые голливудские актеры, не обиженные кинематографической практикой, периодически на собственные деньги нанимают режиссера, труппу, ставят спектакли и играют на сцене. Значит все-таки у профессии профессионального киноактера есть какая-то ремесленная потребность заниматься театром; необходимость каким-то образом развивать свой организм, свою актерскую природу, которая требует тренинга. Одного кинематографического процесса для этого, мне кажется, недостаточно. Его просто не хватает. Думаю, если киноактер будет обучен в хорошей театральной школе, это ему как минимум не помешает. Разница начинается значительно позже: способ жизни в кино и способ жизни в театре совершенно разный. И творческий организм работает по разным законам. Необходимость и возможность очень точно сыграть в кадре на протяжении 10 секунд – это одно, а умение протащить через трехчасовой спектакль роль – это совершенно другое. Огромное количество примеров того, как замечательные киноактеры, умеющие очень внятно и точно отработать поставленную режиссерскую задачу в кадре и в малюсеньком куске, совершенно беспомощны на театральной площадке. Известны противоположные случаи: люди, которые чувствуют себя в театре как рыба в воде, беспомощны перед камерой, теряются, не понимают, не знают, как так можно. В этом смысле, киноактер и актер театра – это абсолютно разные профессии, но надо стремиться к некой универсальности существования. Корреспондент: Как Вы думаете, можно по актерской работе в фильме судить о возможностях работы артиста в театре и наоборот? Сергей Голомазов: Наверное, можно, но мне кажется, что у сцены и у камеры очень разные чувства. Я опираюсь на свой опыт и точно знаю, что бывает так: человек в жизни идет по улице, на нем взгляд не остановится. Выходит на сцену – глаз не оторвать. Бывает, на сцене – глаз не оторвать, а камера не любит. Бывает, камера обожает, на сцене – не видно человека. Поэтому опередить, наверное, можно, хотя – трудно. Для того, чтобы верно определить какие-то перспективы конкретного человека в кино или в театре, нужны опыты, в кино — кинопробы. Иначе невозможно. Корреспондент: Можно ли, на Ваш взгляд, на основании студенческих спектаклей сделать вывод о будущем актеров и режиссеров? Сергей Голомазов: Теоретически, можно, но моя профессиональная педагогическая и режиссерская практика наполнена огромным количеством примеров того, как выпускники, выходя из института, имели прекрасные перспективы, а в результате – ничего. Бывают и обратные примеры. Конечно, сразу видно, если у актера есть потенциал, темперамент, хорошие внешние данные, очень хороший профессиональный ум – это видно. Если глаз наметан, глаз опытный – это видно. Другое дело, какие образом потом этот человек своими достоинствами и талантами распорядится.. Я боюсь ставить диагнозы, потому что все меняется. Очень быстро меняется эстетика театра, что происходит с эстетикой нового российского кино – вообще сложно судить. Корреспондент: От эстетики зависит востребованность того или иного актера: вообще, актер – очень зависимая профессия? Сергей Голомазов: Актеры абсолютно зависимы. В этом смысле актеры – очень несчастные люди. Им хоть больше всего достается ласки, славы и любви зрителей, но они платят за это своей абсолютной зависимостью от всего: от времени суток, от погоды, от социально-культурного и прочего климата, от того, какая в кино эстетика… Все диктует способ отбора и понимание того, каким должен быть современный герой. Корреспондент: Как Вы думаете, почему конкурс театральных школ так прочно и гармонично вошел с состав фестиваля кинематографического ВУЗа? Сергей Голомазов: Потому что, несмотря на разность профессий киноактера и театрального актера, генетическая составляющая и платформа у них одна. Чтобы стать киноактером, надо, как мне кажется, пройти театральную школу. Это нормально, это в природе кинематографической профессии артиста: пройти традиционную, хорошую, жесткую, строгую, в хорошем смысле слова консервативную театральную школу. Желательно, чтобы кинорежиссеры умели работать с актером. Знаете, сразу видно, когда кинорежиссер умеет работать с артистом, умеет выстроить отношения, конфликт, перспективу роли, точно подсказывает приспособления. Думаю, для многих кинорежиссеров проходить режиссерские театральные курсы тоже было бы неплохо: научиться разбирать роли, сценарий, драматургию. Корреспондент: Киношкола должна впитывать опыт театра… Сергей Голомазов: Мне кажется, да. Театр очень обогащает киноремесло во всех смыслах – не буквально, но косвенно обогащает. Вот вам ответ на вопрос, почему в рамках киношколы проводится театральный фестиваль. Корреспондент: Насколько фестивали содействуют раскрытию молодых талантов или они больше расхолаживают, превращаясь в тусовку? Сергей Голомазов: Фестиваль для того и фестиваль, чтобы на нем тусоваться. Это совершенно нормально. Причем, когда еще тусоваться, как не в молодые годы, будучи студентом, да еще и участником фестиваля? Другие дело, что желательно накануне спектакля сильно не тусоваться, потому что это повлияет на качество существования в спектакле, но фестиваль, как правило, помимо обмена опытом, каких-то ремесленных задач имеет еще и вторую задачу: это знакомство, праздник, радость, вечера, тусовки, какие-то компании, немножко вина или пива – ничего страшного в этом нет. Это все свойственно празднику. Я вспоминаю свою театральную жизнь, свои выезды на разного рода фестивальные мероприятия со своими студентами… Это достаточно профессиональное, с какими-то элементами легкомысленности и безответственности мероприятие, что не умоляет его серьезного содержания. Корреспондент: Какое значение лично Вы придаете наградам и, как думаете, какое значение призы, которые вы присудите, будут иметь для студентов? Сергей Голомазов: Награда прекрасна, когда она неожиданна. Неожиданность награды всегда сопряжена с объективностью оценки. В нашем мире объективность оценки в распределении наград — вещь, как мне кажется, дефицитная, потому что – увы и ах – но тенденциозность оценок в театре и кино, к сожалению, лежит на поверхности и очевидна. Студенческие фестивали качественно отличаются от больших, взрослых смотров, тем, что этого можно избежать. Тут можно быть, действительно, абсолютно объективным и непредвзятым. Нет никаких фаворитов, театральных бонз, которых надо обязательно отметить; нет артистов, которых надо отметить в связи с какой-то датой. В общем, это никакого отношения не имеет к внутриполитической театральной ситуации. Это абсолютно открытая площадка, где можно оценивать исключительно по одному принципу – по принципу творчества, ремесла и художественных достоинств, и ничего сюда не примешивается. Корреспондент: Чего Вы сами ждете от грядущего 33 фестиваля ВГИК? Вы ожидаете его с надеждами или опасениями? Сергей Голомазов: Я боюсь скучных спектаклей, но, что делать, если спектакль будет скучный, банальный – придется терпеть. Вот этого я боюсь, наверное, больше всего. Хотя я привык: первые самостоятельные работы моих студентов, особенно на первом-втором курсе, которые они показывают, конечно, малоинтересны (смеется). Но это элемент профессии: все время находиться в созерцании дилетантизма. Ничего страшного, потерплю, если что, но хочется надеяться, что не только этим придется заниматься. Я знаю, что всякого рода студенческие фестивали всегда бывают сопряжены с какими-то чудесами, неожиданностями в хорошем смысле слова: они тем и интересны. Это всегда энергия молодости, поэтому наверняка там будет что-то необычное. Надеюсь, будет интересно, если не постоянно, то, по крайней мере, через раз.