Хроника кино
В августе 1977 года на экраны СССР выходит фильм Тенгиза Абуладзе «Древо желания» — второй ленты поэтической трилогии о противостоянии добра и зла («Мольба», «Древо желания» и «Покаяние»). Татьяна Хлоплянкина, «Спутник кинозрителя», март 1978 года (в сокращении): «Конечно, назвав свой фильм «Картинами из жизни дореволюционной грузинской деревни», Реваз Инанишвили и Тенгиз Абуладзе несколько поскромничали. Под «картинами из жизни» чаще всего подразумевается неторопливое бытописание, при котором авторы почти не вмешиваются ни в сюжет, ни в судьбы героев. Деревня, увиденная нами в фильме Т. Абуладзе «Древо желания», конечно же — дореволюционная, но не совсем обычная, вернее даже — совсем необычная. Почти каждое действующее лицо здесь ведет себя так, как будто на основе его реальной биографии уже создан спектакль, немного фантастический, немного наивный, и он играет в этом спектакле главную роль на фоне изумительных декораций, созданных природой и снятых на пленку оператором Ломером Ахвледиани. Вот выступил на сцену анархист Иорам, сотрясающий окрестности своими громкими речами, вот местный учитель Зумбула, который тоже проповедует, вот хоровод почти нищих девочек провожает своего отца — чудака Элоиза на поиски волшебного дерева, а вот появилась и местная красавица, к прелестям которой в этой деревне неравнодушны решительно все — от мальчишек до седовласых старцев, и более всего, конечно, неравнодушен кряжистый расторопный поп. А накрашенная немолодая бродяжка Фуфала, расхаживающая по горам в самом жалком виде, в ветхом платье с потрепанным зонтиком, всеми обижаемая безобидная, рассказывающая встречным одну и ту же бесконечную историю про роковую свою любовь,— плохо ли, что это удивительное создание Софико Чиаурели вдруг напомнит нам горьковскую Настю из «На дне»? Уже давно сказано, что мир — театр, а люди в нем актеры. И вот что странно — чем причудливее, необычнее, своеобразнее мир, изображаемый режиссером Тенгизом Абуладзе, чем явственнее сквозит во всем — в жестах, поступках, мироощущении — неповторимый старогрузинский колорит, тем отчетливее проступает в то же самое время в фильме «Древо желания» тема всеобщности человеческих драм и страстей.. Это было, было и будет, это много раз повторялось на гигантской сцене, называемой жизнью,— счастливый бег любленных по юной, зеленой траве, ошеломляющее пришествие зимы и каменное молчание девушки, выдаваемой за богатого и нелюбимого, комья грязи, которой забрасывают ту, го осмелилась нарушить предрассудки и запреты толпы. Маленькие ручейки новеллы, составляющие сюжет «Древа желания» (основой для него послужили рассказы грузинского писателя Георгия Леонидзе), постепенно сливаются в единый мощный поток, из причудливой экранной мозаики, составленной из различных историй, судеб, сюжетов, наконец — жанров (потому что ведь сколько новелл в фильме, столько, пожалуй, и жанров, здесь есть все — водевиль, трагикомедия, философская притча, социальная драма, трагедия) ) создается единый образ — образ вечной, изменчивой и неизменной, прекрасной, сложной Жизни…»